История дома, который строился 15 лет
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014 2015 2016 2017 2018
ГОРОДСКАЯ, 20
21 апреля 2018 года закончилась история большой кирпичной махины на выезде из города, которая стояла здесь с начала нулевых. Год назад недострой превратился в чей-то дом. «кто твой город» записал рассказы жильцов, и получилась практически полная история дома. Здесь застройщики-аферисты и герои, бомжи и риэлтор Гена, ипотека, на которую едва хватает зарплаты, жилищные драмы и надежды, а еще многое другое, что успело произойти за 15 лет.
Истории жильцов
Выберите одну или прочтите все
Александр Шабалин
Рассказ экс-председателя ТСЖ, который купил квартиру в 2005 году, создал инициативную группу, вел переговоры с застройщиком и администрацией, организовывал встречи жильцов и митинги, редактировал тексты договоров и корректировал сумму строительства.
Часть 1,
в которой батюшка приезжает на стройку
Этот дом был заложен в 2003 году: заключен договор аренды земли, выделена площадка, обнесена забором. Первые продажи начались во второй половине 2004-го. Массовые продажи пришлись на 2005 и 2006 годы. Застройщик, он же инвестор, он же генподрядчик, он же генпроектировщик — некий Юрий Вячеславович Денисов, все в одном лице.

Я военный человек, офицер запаса. В 2005 году мне дали воинский сертификат на жилье, причем внезапно — времени на раздумья не было. А было два месяца, за которые я должен был выбрать недвижимость.

Можете представить, что такое два месяца и покупка квартиры? Причем на деньги, за которые купить квартиру практически невозможно. На семью из четырех человек в то время выделялось около миллиона рублей. Я побежал по риэлторам. Знакомые посоветовали уважаемую фирму, риэлтор кивнул и сказал: «Все сделаем». И только через месяц он прислал варианты. Всего три: трехэтажный дом рядом с психдиспансером в Красной Пахре, 17 этаж 15-этажного дома дома на Силикатной (просто потому что два этажа надстроили) и новый дом в Троицке, Е-42.

Что за новый дом? Залезли на сайт — реклама офигенная! У Денисова все было красиво: листовки на мелованной бумаге, картинки, щиты на Калужке. Этот человек — Остап Бендер наших дней.

Когда приехали в офис, попали не к менеджерам, а прямо к Денисову в кабинет. Этот человек мог уговорить любого! И уговорил. Воинского сертификата хватило только на полквартиры. Итого получилось 1,6 миллионов рублей.
Февраль 2005-го. Стройка идет, фотографии посмотрели, камень заложили, батюшка приезжал и все освятили, фундамент залили.
Сидим, довольные, ждем.
Часть 2,
в которой стройка остановилась
Конец 2006-го года. Стройка стоит. Начинаются примерно такие диалоги:
— Что случилось?
— Да вот деньги кончились, сидим ждем, пока квартиры купят.
— Вы же сказали, что квартиры как пирожки разлетаются?
— Да нет, не продаются.
— Ну ладно. Ждать, значит ждать.
К тому времени пару секций подняли на четыре-пять этажей, а у наших даже фундамента не было. Фактически к сроку окончания строительства мы не имели ничего. В 2007 году я понял, что все, попали. Надо что-то предпринимать.
Часть 3,
в которой все должны быть благодарны «риэлтору Гене»
На стройплощадке была будка. В ней сидел «риэлтор Гена» и «продавал» квартиры. Но так как продажи не шли, я попросил его тех, кто будет приходить и интересоваться судьбой дома, звать на встречу. В назначенный день и час около вагончика собралось 20 человек. Погода была фиговая, поэтому мы пошли в маленькое армянское кафе рядом с магазином автозапчастей.

Зашли. Как-то все поместились. Вопрос из зала: «Кто собрал?». «Я собрал». «По какому вопросу?». Говорю: «Так и так, есть подозрение, что нам кирдык с этим домом».

Дальше стали собирать единомышленников, команду, народ. Но в начале я и представления не имел, как все это организовывать. Просто получилось так, что первый раз собрал всех я. С тех пор так и продолжалось.
Часть 4,
в которой начинается рутинная работа
В первую очередь я поехал к братьям по несчастью — надо было собрать информацию о том, как все произошло в других местах. Подольск, улица Машиностроителей. Дом, который тоже строил Денисов, стоит. К тому времени инициаторы уже начали организовывать там некоммерческое партнерство и переводить инвестконтракт на себя. «Делайте то же самое, что и мы. Это самый правильный выход. Деньги кончились, и их вам никто не вернет. Кроме как доплатить и достроить, вариантов нет», — услышал я. Подольск, улица Юбилейная. Тоже «денисовский» дом, и тоже активные ребята организовали некоммерческое партнерство. Это была оптимальная правовая форма, позволяющая достроить дом.

Как описать следующие несколько лет? Рутинная работа. Письма, бумаги, обращения, поездки. Наша команда, а тогда в ней было человек пять, получала ответы: «Никто никому ничего не должен, это частное строительство. Расторгайте договор и обращайтесь в суд с требованием вернуть деньги». Было понятно, что никаких денег по суду мы не получим. В каждой второй бумаге нам обещали, что дом будет взят на контроль. Мы продолжали собирать отписки.

Параллельно вокруг нас собирался народ. В 2006 году уже существовал форум «Некоммерческое партнерство «Защита прав соинвесторов Троицк Е-42», где зарегистрировалось около 100 человек. Помог снова Гена, спасибо ему огромное. Мы с ним договорились: он будет давать контакты людям, которые приходят покупать квартиру или смотреть за ходом строительства. Он по сути, того не понимая, нас сплотил.
Потому что других вариантов найтись и собраться вместе у нас не было. Только через Гену.
Мы продолжали ездить по инстанциям. В Государственной Думе я был три раза, в Правительстве Московской области. Несколько раз встречались с Александром Хинштейном по этому поводу [Александр Хинштейн — депутат Госдумы, отвечал за сектор по работе с обманутыми дольщиками — прим.ред]. Вообще в Госдуму было непросто попасть. Это наши дольщики через своих знакомых организовывали. Мне звонили: «У знакомого знакомого знакомого есть депутат Госдумы, который может вас выслушать». Но, как правило, все эти встречи заканчивались фразой: «Мы вам позвоним». На тот момент страну захлестнула волна обманутых дольщиков.

Одна такая поездка занимала целый день. А написание одного письма — даже не один день. Каждый накидывал свои идеи, я это все компоновал, анализировал, собирал дополнительную информацию, обобщал, составлял текст и отправлял.
Часть 5,
в которой застройщики снимают сливки, а после начинается эпоха застоя
Первая встреча с Денисовым состоялась, когда он еще не отошел от дел — прямо в вагончике на стройке. Он бил себя кулаком в грудь и говорил: «Этот дом я освятил, я его должен сдать, и я сдам».
Мы выдохнули. Мужик сказал — мужик должен сделать.
Короче, не сдал. Следующие встречи с ним проходили в фешенебельном здании в районе Курского вокзала, когда у него была уже другая фирма. Предыдущую якобы по рейдерскому захвату забрал некто Калашников.

Сейчас я понимаю, что это была их схема. Он начинает строительство, собирает деньги, снимает сливки. Дальше якобы денег не хватает и разговор строится так: «Здесь я за землю заплатил, здесь на взятки отдал, здесь немного в материал не уложился... Ребята, извините. Зато я нашел нового застройщика. Любите и жалуйте, „СПК Век"». «СПК Век» принял дела у Денисова, Калашников забрал у него стройку. И это был стратегический ход, который позволил им снять еще одну порцию сливок с этого дома.

Калашников, придя на стройку необременный кредитами, пошел в банк: «Ребята, я хороший мужик, хочу достроить, дайте мне денег». Тогда банки были непуганые и кредиты давали кому хочешь. Он набрал кредитов и начал строить. Мы успокоились тогда: он достроил несколько секций под крышу меньше, чем за год. Нашу секцию он «поднял» до 14-го этажа. Темпы строительства были мощные, но мы не знали тогда, что он кредитов набрал. Нам представили это как то, что у него есть ресурсы и он способен достроить дом.

За это время появилось много новых покупателей: кризис 2008 года сподвигнул людей вложить деньги в недвижимость. На тот момент цены повысились: если мы покупали за 650 долларов за квадратный метр, то в 2008-м люди отдавали по 1 300 долларов. В проблемном доме еще и цены умудрились поднять в два раза.
Когда кредитные деньги кончились, Калашников по сути дела исчез. Мы сидели в шоке, но продолжали собираться, думать, анализировать. Ребята из Подольска говорили: «Чего вы ждете? Никто дом вам не построит». Но я военный инженер, а не строитель. У меня есть друзья — стюардесса, компьютерщик и предприниматель. Ни одного строителя.
Началась «эпоха застоя», с 2008-го по 2012-й год. Никто не понимал — на что строить, как строить и кто будет строить. Все это время стройкой управляла «Десна» — которая была изначально фирмой-застройщиком и инвестором этого дома. Она поддерживала здесь вялотекущее строительство. Для чего? Чтобы дом не признали проблемным. Чтобы в отчетах написать, что стройка не стоит.

Если бы объект признали проблемным, нас возможно ждали бы другие последствия — включился бы политический ресурс. Не исключено, что область помогла бы деньгами. Но все это время он «строился». В день могли положить кирпичик — и все, значит, стройка идет.

Все пять лет еженедельно мы совещались в администрации. Еженедельно. Дудочкин тогда был замом Сиднева, ответственным за все недострои. Каждый понедельник мы как штык приезжали в 222-й кабинет и думали, что нам делать. В конце концов мы «выродили» ТСЖ.
Часть 6,
в которой становится понятно, зачем нужно ТСЖ
В 2012-м мы окончательно поняли, что нам, возможно, придется достраивать дом своими силами, и создали ТСЖ (некоммерческое партнерство не способно было выполнять эту работу в силу нехватки нужных ОКВЭДов).

В 2007 году я и представить себе не мог, что мы перейдем в 2012 год. Раньше Денисов говорил: «Ребята, подождите, в конце 2008 года я точно сдам». Какой 2008? Вы что? Мы не можем ждать. Там мы дожили сначала до 2012-го, а потом до 2018 года.

Я был председателем некоммерческого партнерства, я же стал председателем ТСЖ. Участники команды стали членами правления. За все эти года домом занимались по сути одни и те же люди.

К тому моменту на форуме ТСЖ было 170 человек. Почему не больше? Оказывается, в то время, как Калашников брал кредиты, он еще и рассчитывался за строительные работы квартирами. А так как построено было много, то по сути полдома было передано подрядным и субподрядным организациям, в залог банкам и тому подобное. Это были крупные дольщики.
Часть 7,
в которой жильцы принимают участие в стрелке и возникает новый застройщик
Администрация подтолкнула нас к созданию ТСЖ, но параллельно вела свою работу. В какой-то момент нас поставили перед фактом: «Достраивать будет «Старкос-А» [далее в тексте упоминается как «Старкос» — прим.ред].

Но перед этим мы ездили на стрелку. Было три претендента на достройку. Первые — мы сами. Опыта у нас не было, но мы понимали, что другого выхода нет. А еще, оказывается, была команда Дарчиева и команда Навояна, чеченцы и армяне, которые все это время за нами следили. И знали, что опыта у нас нет. О чем и рассказали, когда мы встречались с ними в кабаке: «Да, ребята, понимаем, что вы хотите, но не можете».

Передача дома «Старкосу» длилась почти год. Навоян стал четвертым гендиректором застройщика этого дома. И по сути его достроил.
Наша команда приехала в их офис на Филевском парке первой. Они попросили помочь им сделать график перезаключения договоров — «Старкос» думал, что там будет очередь, но за полгода к ним так никто и не пришел.Тогда они попросили меня помочь. Я согласился, но на условиях: договор переделываем, потому что никто под прежним подписываться не будет.

Дело в том, что за те полгода, пока они сидели и ждали, мы успели провести пикет у администрации и зачитали опасные моменты новой версии договора. Предостерегли людей, что они могут во второй раз заплатить в никуда. Были же и такие, которые все эти годы говорили: «Мы купили квартиры...». А никаких квартир они не покупали, только подписали договор инвестирования. Администрация помогла составить новый безопасный текст договора. «Старкос» согласился со всеми нашими корректировками. Я не мог поверить и искал подвоха. Но в итоге никакого подвоха не было, и мы заключили договор долевого участия.
Сумму, требующуюся с покупателей на достройку, мы обговаривали на совещаниях в течение года. Я сидел и, ничего не понимая, на бумажке просчитывал. Считал, сколько кирпичей положить, сколько кубометров бетона долить, сколько проводов предусмотреть.
В итоге я получил сумму на достройку в районе 5-6 тысяч рублей с квадратного метра. «Старкос», заложив маржу и риски, предложил 10 тысяч рублей.
Часть 8,
в которой становится известно, что не все хотят платить
Нужно было собирать собрание. Помещение пришлось искать самому. Поехал по городу: здесь 10 тысяч рублей плати, здесь — 15 тысяч за два часа. Где взять? Говорю людям: давайте скидываться, у нас же ТСЖ, собираем по 150-300 рублей. Специально поставил вилку, потому что не каждый может 250 заплатить.

Это был не первый опыт. Когда на стройке был переходный момент — Калашников бросил, а «Десна» не приняла — ворота стояли нараспашку, я говорю: «У нас сейчас все разворуют, давайте охрану поставим». И люди начали сдавать по 300 рублей, по 500 рублей. Одна женщина дала 2 тысячи. Я запомнил тогда, что люди оказались неравнодушными. И для меня это маленький шок был. Люди сочувствовали мне, старались помочь. Я до сих пор благодарен.

На собрание в Центр МоСТ пришло 150 человек. Слышу возглас из зала: «Позвольте, почему мы должны платить?». У меня челюсть отвисла, а как иначе? Тогда я со сцены спустился, 150 рублей человеку в карман сунул и говорю: «Вон отсюда». Публично, при всех. Потом никто не возникал.

Мы собирались еще несколько раз. Многое прошли тогда. В итоге деньги собрали. Еще консультировали по вопросу договоров. Эта работа тоже легла на меня.
Я сидел, беседовал с каждым, доказывал, что кроме как своими деньгами мы дом не достроим. Прикладывал письма, обращения, ответы о том, что мы нафиг никому не нужны. Что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Это был наш девиз.
В итоге мы сподвигли «локомотив» — жителей, которые пришли и деньги принесли. Тогда «Старкос» мог заявить, что деньги появились. После этого потянулись остальные.

Люди разделились на три части. Кто-то был полностью со мной согласен. Середнячков, которые колебались, было больше всего. Были противники, которые сказали «нет»: «увидим, когда помещения выдают, тогда принесем деньги». С ними было тяжелее всего. В итоге раздачи помещений они дождались, но это уже не их квартиры были.

Мне пришлось психологически все это перешагнуть. Были малоимущие, которые попались, продав свою жилплощадь. Фактически бездомные, которые еще и влезли в ипотеку. Но я не мог проявить мягкотелость и назначить разные суммы доплаты. Всем надо было доплатить 10 [тысяч рублей за квадратный метр]. Как ни странно, эти люди нашли деньги, а не доплатили те, для кого квартиры были инвестицией. У них уже было жилье в Москве, они просто вкладывались в котлован, понимая, что потом это будет стоить вдвое-втрое дороже. Они были против доплат. И с такими «Старкос» расторг договор. В этих судах я не участвовал, зато участвовал в других.

Чтобы «застолбить» квадратные метры, нам нужно было решение суда о праве собственности на незавершенное строительство. Я был инициатором этого процесса, нашел юриста. Нас было так много, что пришлось разбиваться на группы. Мы ходили в суды как на работу. Восемь групп по десять человек, десять заседаний. Но в результате мы не получили ничего.

Помимо этого начались суды с банками. Когда дом начал достраиваться, банки стали требовать долги Калашникова и предъявлять векселя. Хвала и благодарность администрации Троицка, что они не проявили черствости и подключили Руслана [Руслан Жургунов — начальник юридического отдела администрации Троицка— прим.ред.]. Он грамотный юрист, и до последнего отбивался от кредиторов. В итоге мы выиграли все эти суды. Благодаря тому, что было грамотно составлено доп. соглашение: «Старкос» никому ничего не должен и не отвечает по обязательствам предыдущего застройщика. У нас как камень с души упал. Не столько мы ждали достройки, сколько того, что отобьемся ото всех рейдеров.
Часть 9,
в которой все узнали, что дом называется ЖК «Тройка»
В 2014 году мы узнали, что дом называется ЖК «Тройка». «Старкос» придумал такое название. Вообще «Тройка» — это трехфункциональный жилой комплекс: подземный паркинг, офисные этажи и жилые квартиры. Еще из истории: дом начал строиться в 2003 году, за время строительства дома сменились три инвестора, мы прошли три кризиса и, по сути, дом построен на тройку.

Почему? Потому что денег катастрофически не хватало. Кризис 2014 года подкосил окончательно. Смета на достройку дома была рассчитана в 2007 году. Как только мы приняли решение и сделали договор долевого участия, в котором прописали эту сумму, свалился кризис 2008 года. Смета уже не оправдывала себя.

Но застройщику надо отдать должное. Он выполнил обещание и достроил дом. Хотя до последнего в это никто не верил. Особенно сложно было в 2012—2013 годах. Деньги стали заканчиваться. Люди были настолько уставшие, что фактически распрощались с этим домом и начали искать жилье в других местах. Много наших соседей тогда поубавилось.
2014 год. Кризис. Денег нет. Они кончились и у нас, и у застройщика. Проданы все квартиры, которые можно было продать. Остальные не продаются. Кредит застройщику не дают. Продолжают поступать судебные притязания от банков, подрядчиков и субпорядчиков.
Мы стали снова писать письма во все инстанции. Оказывала помощь администрация и Владимир Евгеньевич Дудочкин. В последние годы подключился Леонид Витальевич [Леонид Тетеркин — заместитель главы администрации Троицка — прим.ред] — проводил с застройщиками решительные совещания. Встречались с Павлом Степановичем Перепелицей — легендарный человеком, который курировал все новостройки Москвы, Московской области и Новой Москвы. Сколько энергии, знаний и умения найти выход из ситуации он приложил и к нашему дому в том числе! В итоге Перепелица нашел инвестора, который дал денег за счет квартир. Купил около тысячи квадратных метров жилых помещений — процент небольшой, но его как раз хватало на достройку. Навоян и администрация «скинулись» на достройку, выделив часть своих площадей.

Стройка продолжилась, но в вялотекущем режиме. В 2016 году дом стоял под крышу, но работы не проводились. Мы верили и ждали. В ноябре 2017 года «Старкос» инициировал большое собрание, где показал, что сделано, а что еще осталось. По крайней мере люди успокоились: много сделано и мало осталось.
Часть 10,
в которой все заканчивается. Или нет?
21 апреля 2018 года было дано решение на ввод в эксплуатацию. Мы сколотили стол и праздновали прямо на улице. Никто не верил, но все чувствовали эйфорию.
Дальше началась приятная беготня: регистрация права собственности, ремонт, финишная прямая. Правда начали в массовом порядке искать новый покупателей и продавать квартиры. Кажется, что сейчас в доме сменилось 15% жильцов.

Люди благодарили. Понимали, что это наша заслуга. Но я не считаю это своей заслугой на 100%. Моя заслуга в том, что я не побоялся взять все в свои руки, организовать, сплотить, направить в нужное русло.

Почему я не остался председателем ТСЖ? Я создавал его не чтобы управлять домом, а чтобы иметь козырь при достройке дома. При определенных условиях мы могли взять функции застройщика. Скорее всего мы бы так и сделали, если бы не стечение обстоятельств. У «Старкоса» было больше опыта, денег, возможностей. Действующий ТСЖ их в какой-то мере подстегивал. «Старкос» мог начать процедуру банкротства, в этом случае ТСЖ не позволял выставить дом в составе конкурсной массы.

Когда я стал отходить от дел, люди стали обижаться. Но я объяснял, что мне некогда, у меня работа, семейные дела. На собрании говорил, чтобы искали себе нового председателя.
Из-за этого дома я на несколько лет стал бездомным бомжом, и мне нужно было построить его любыми силами.
Когда я понял, что он будет достроен, то стал прилагать значительно меньше усилий. Эта работа очень ответственная, нервная, отнимает много времени и сил. Она делает тебя уже не лидером, а простым исполнителем, от которого ничего не зависит, но от которого продолжают требовать.

За эти 13 лет люди научились жаловаться. Кто-то по жизни жалобщик, а кого-то я научил писать письма. Так что нынешнего управляющего уже забросали всевозможными жалобами.

В какой-то момент появился Шемена [Александр Шемена — председатель ТСЖ «Троицк Е-42» с 2018 года — прим.ред]. Хотя он давно, с 2005 года, в доме присутствовал, не был ни на одной нашей встрече: в правительстве, в Госдуме, в Подольске с нашими соратниками по несчастью.

В конечном итоге использовал меня в своей предвыборной кампании. Это самое обидное было — мне перед людьми неудобно до сих пор. Все думали, что они голосуют за ТСЖ во главе со мной, а получилось, что они проголосовали за ТСЖ во главе с Шеменой. Тогда мы действовали сообща, у нас не было разногласий: я готовился передавать дела. Я готов был продолжать участвовать в жизни дома и поэтому собирался войти в правление.

Он инициировал собрание. После того, как я (как действующий председатель ТСЖ) подписал договор о выборе способа управления, Шемена предложил мне должность члена ревизионной комиссии. Я спросил, почему не выполняются наши договоренности. Он ответил: «Либо в ревизионную комиссию, либо в никуда — выбирай». Перепалка дошла до того, что я захотел продать квартиру. Жить с таким человеком в одном подъезде — себя не уважать [Александр Шемена отказался от интервью с «кто твой город» — прим.ред].

Сейчас ситуацию я отпустил. Когда около дома лежала гора мусора высотой в два метра, он ничего не мог сделать, а гора только росла. Потом он побежал в администрацию сдавать дела. Правда было уже поздно. Нас собрали в администрации — старый состав, новый состав — напротив посадили. Стали разбираться, что делать. Я еще после сдачи дома сказал, что надо на год-два отдавать [управление домом] управляющей компании с ресурсами, финансами, опытом и помещениями. Сейчас ТСЖ зарегистрировано в его квартире. Мы когда пришли проверять результаты голосования, на коленке в коридоре документы смотрели.

После долгого совещания в администрации его убедили, что он должен заключить договор с управляющей организацией. Администрация помогла найти «ЧИП Сервис». Это то, что мы имеем на сегодняшний день. Считаю, что управляющая компания неплохо справляется.
Я болею за этот дом. И сейчас важно не вернуться обратно к ТСЖ. Оно создавалось, чтобы достраивать дом, но не чтобы им управлять.

2003—2018
2003 — 2018
2003
Заключен договор на аренду земли, выделена площадка под строительство.
2004
Старт продаж квартир в будущем доме.
2005
Массовые продажи квартир покупателям.
2006
Остановка стройки (первоначальный срок окончания строительства – 4 квартал 2006 года), к этому времени две секции доведены до уровня 4-5 этажей, для остальных секций не залит даже фундамент.
2007
Первое собрание инициативной группы, передача дома застройщику «СПК «Век».
2008
Активизация стройки, по некоторым секциям дом доведен до крыши, однако, стройка снова останавливается.
2009-2012
«Эпоха застоя», в октябре 2011 года создан форум дома. Поиски нового застройщика. Рассматривается вариант достройки силами жителей с помощью ЖСК или ТСЖ. Создание ТСЖ и передача дома новому застройщику ООО «Старкос-А».
2013
Перезаключение договоров долевого участия с новым застройщиком «Старкос-А». Начало сбора доплат дольщиков на достройку дома, стройка возобновляется.
2014
Третья остановка стройки, суды с рейдерами, банками по долгам предыдущего застройщика и дольщиками, отказывающимися доплачивать деньги для достройки дома.
2015-2017
Вялотекущее строительство, продолжение судов. Начало внутренних отделочных работ в доме, монтаж оборудования и внутренних инженерных систем.
2018
Долгий процесс подключения к коммуникациям. Дом сдан.
Ася
Купила квартиру в 2006 году.

«Мы думали: сдадут когда-нибудь. Не бились головой об стену. Ждали. Потом мы начали получать поздравления в духе: «Желаем вам встретить Новый год в новой квартире». И так в течение 8 лет»
О выборе дома
В июне 2006 года у нас был ребенок, и мы жили в одной квартире с пожилой родственницей. На тот момент в Троицке было три варианта, чтобы купить квартиру за подъемные деньги. На Академической [площади], где дома были практически сданы, наших денег хватало только на однушку. Оставались круглые дома на Нагорной, насчет которых нас пугал участковый: мол, там уже пошли трещины. К тому же нам не нравилась близость к воде.

Мы выбрали дом на Городской, 20. Вложили деньги от продажи квартиры родственницы и собственные в двухкомнатную квартиру. Мы не дети, и уже тогда прекрасно понимали, что это не покупка, а инвестирование, а значит есть риски по времени. Мы думали: сдадут когда-нибудь. Не бились головой об стену. Ждали. Потом мы начали получать поздравления в духе: «Желаем вам встретить Новый год в новой квартире». И так в течение 8 лет.

Достаточно рано появились люди, которые поняли, что что-то идет не так. Поняли и взяли ответственность за продвижение вперед. А мы помогали по мере возможности: когда кидался клич, что выходим на митинг, — мы выходили, когда кидался клич, что нужны люди в суде, — мы приезжали в суд. В юридические подробности о застройщиках я не вникала.
Знаю, что кто-то сбежал за границу, а кого-то подстрелили.
В какой-то момент встал вопрос, будем ли мы достраивать дом своими силами или придет внешний застройщик. Так появился «Старкос», и в итоге мы доплачивали по 10 тысяч [рублей] c метра. Я считаю, что это было достаточно справедливо. К тому моменту у нас родилась вторая дочь, и большую часть суммы доплаты мы погасили за счет материнского капитала. Мы потратили меньше трех миллионов рублей вместе с доплатой. Сколько сейчас стоят квартиры в нашем доме, я не знаю. И даже не хочу этот вопрос рассматривать. Я в жизни отсюда не перееду.

Для нашей семьи эта история началась и закончилась спокойно. Не считая общих неудобств, когда четыре человека живут в однушке. Я могу судить только по чатам, но для многих это было единственное жилье, и они по-разному решали свои вопросы.
Кто-то не дожил до достройки дома, как наша родственница.
О переезде
Четыре года назад началась история про Ахиллеса и черепаху. Совсем ничего оставалось, но это «ничего» надо было проползти. Когда казалось, что все уже сделано, началась эпопея с подготовкой документов для дачи разрешений на ввод в эксплуатацию. Но когда дом сдается десять лет, на все смотрят сквозь пальцы. Некоторые недоделки до сих пор не устранены.

Мы из старой гвардии и были среди подписантов актов среди первых. Получили ключи в конце апреля 2018 года. В середине мая начали ремонт — оплатили вывоз мусора, поставили счетчики, заключили договор с тогдашней управляющей компанией. В августе переехали.

Поскольку мы в нашем кластере дома самые старенькие, то когда новые появляются, мы сами с ними знакомимся, общаемся, рассказываем что-то, встречаясь на лестнице. Пару раз в гости ходили друг к другу. Но основное общение происходит в чате. Дом заселен процентов на тридцать.

Мысли при переезде? Наконец-то. Я очень устала в однокомнатной квартире. Родственники говорят: «У вас было время подумать». Мы хорошо спланировали жилое пространство: есть, где работать и где гостей принять. Последние годы я гостей не приглашала — та квартира была в жутком состоянии, и находясь в ожидании переезда, ремонт мы не делали. А сейчас я гостей буду приглашать каждый день.

Обе дочери ждали [переезда] очень долго. Очень хотели. Теперь у них своя большая комната. Родители не лезут — все довольны.

Если бы я переехала 10 лет назад, когда дом обещали сдать, мне бы много чего здесь не хватало. Но пока мы ждали, инфраструктура подросла. Магазины, через дорогу автобусная остановка, с которой дети ездят в школу в городок. До переезда мы ходили гулять в «Заречье» один раз. А тут, когда осенью и зимой хорошая погода, были несколько раз.
Об управлении домом
За полгода до сдачи дома в качестве управляющей компании нам предложили Троицкую коммунальную службу. А потом пришла какая-то «левая». Откуда она взялась? Почему администрация позволила ей сесть? Многие проблемы первого года возникли именно оттуда.

Но лично у меня ни к одной управляющей компании претензий нет. Мне как эгоисту надо, чтобы батареи были теплые и мусор вывозили. Прошлая управляющая компания до того, как ее начал свергать самопровозглашенный председатель ТСЖ, нормально работала. Когда поняла, что будут выгонять поганой метлой и еще денег не заплатят, то перестала работать.
Наше ТСЖ — это отдельная песня. Осенью проводилось голосование. Мы были категорически против того, чтобы домом на данном этапе управляло ТСЖ. Но этот вариант продавили. Как потом оказалось, не без помощи администрации, которая рада была спихнуть нас на нас самих.
А через две недели после того, как ТСЖ объявило, что берет управление в свои руки, передумало. В какой-то момент мы на месяц оказались фактически ничьи. После переговоров в администрации к нам пришла новая управляющая компания. Какие сейчас договоренности у председателя ТСЖ с управляющей компанией, я не знаю.
Любовь
Купила квартиру в 2006 году.

«Когда 21 апреля 2018 года в чате выложили акт, это был праздник для всех»
О выборе города
Летом 2006 года я занималась поиском квартиры, выбирая между несколькими подмосковными городами. На тот момент мой ребенок учился в пятом классе, и для меня было важно, чтобы когда я уезжала на работу в Москву, ему в городе было чем заняться. В Троицке мне понравилось, тут самые счастливые дети.

Мне понравилось и расположение дома: с точки зрения безопасности и комфорта, доступа к шоссе и транспорта. После того, как определилась с выбором, каждую неделю ездила и наблюдала за ходом строительства. Темп строительства был хорошим, прогресс — очевидным. Застройщик обещал, что в первом квартале 2007 года дом будет сдан, и в это можно было поверить.

У меня была большая сумма денег, но все равно пришлось взять ипотеку. Ее на этот дом давал только один банк. В то время ни в стране, ни у меня лично не было финансовой грамотности. Мне сказали позвонить в банк, я так и сделала. На то, что ставка до момента ввода дома в эксплуатацию была повышенной и что кредит выплачивается в долларах, я тогда не обратила должного внимания.
Только потом поняла, насколько это большая ошибка.
Об ипотеках
Я рассчитывала, что примерно год будут жить в съемном жилье. Меня подгоняло то, что сын оставался с бабушкой и дедушкой, а я хотела его перевезти, чтобы жить уже вместе. Не дождавшись завершения строительства в срок, летом 2008 года я была вынуждена купить комнату в коммуналке. Мы с сыном стали жить в Москве. Так я стала выплачивать две ипотеки.
Конечно, жили скромно, но как-то справлялись. До тех пор, пока в 2014-м сильно не скакнул доллар. Когда курс был ниже 50 рублей, я еще сохраняла спокойствие. Но когда он вырос и перестал падать, ситуация стала критичной: вся моя зарплата уходила на ипотеки. Я обратилась в банк, и после большого числа писем и разговоров мне снизили ставку до того уровня, который предусмотрен договором для дома после ввода в эксплуатацию. Но больше не было никаких уступок. Я обратилась к друзьям, родственникам, знакомым. Мне помогли, и я перекредитовалась в рубли. Конечно, произошло чудо, но долги никуда не делись.

Я участвовала в пикетах, митингах, переговорах с банком, встречах с депутатами. Но много работала и на суды и встречи в администрации не успевала.
О достройке дома
Первый застройщик так и не признан банкротом. Он просто сказал: «Все, извиняйте». В нашей стране законодательство не дает никаких гарантий как тогда, так и сейчас. Администрация не могла дать денег застройщику, чтобы было всем счастье. Они со стороны переживали за судьбу дома и за нас. Вся проблема длительности строительства заключалась в отсутствии финансирования и долгих судах с аферистами, которые заявляли, что квартиры принадлежат им по праву первой покупки. У «Старкоса» не было желания строить — видели перспективу, при которой у них могли забрать все. Долгие суды снижали работоспособность. Продажа квартир не шла. Но «Старкос» молодцы, вытянули ситуацию, выиграли все суды.
Они, по сути, спасли дом. С проблемами сдали, но сдали.
В заключении «Старкос» делал отопление, водоснабжение, противопожарную сигнализацию, лифты, систему учета электроэнергии, счетчики. Почему так долго? Они буквально по крупицам собирали деньги. Со своей стороны пытались ускорить процедуру сдачи дома в эксплуатацию, выходили с административным ресурсом на комиссию. Были замечания комиссии, которые они сумели снять. Что-то было ужасно формальное и тогда никакой погоды не делало, но мешало сдать дом. Как мы сейчас понимаем, замечания были по делу. Например, о том, что межэтажные плиты не закрыты фасадным кирпичом и никак не утеплены. И теперь это одна из причин, почему в квартирах холодно.

Изначально планировалось, что дом будет подключен к Ботаковскому водозабору. Но пока он простаивал, построили другие дома, и нам воды не хватило. Требовалась реконструкция водозабора. Это было сделано усилиями «Старкоса» и администрации, которые достучались до Собянина, получили решение и финансирование.

С сентября 2017 года нам чуть ли не каждый день обещали, что через неделю дом будет сдан. Когда 21 апреля 2018 года в чате выложили акт, это был праздник для всех. Через неделю дольщики собрались во дворе дома и отпраздновали новоселье. Все были очень счастливы, у всех были грандиозные планы, все знакомились с соседями.
О жизни в новом доме
Все это время надеялась, жила в мечтах, в планах, как буду [квартиру] ремонтировать, как будем там жить. Сейчас моему сыну 21 год. Для нас уже не актуальны вопросы школы и социальных объектов. Мы сделали отделку, осталась одна неприятность — холодно в квартире.

За эти годы реконструировали зону отдыха в Заречье. Мы много раз там были. Есть планы купить велосипед и кататься. А вот территория около дома оказалась намного меньше, чем была во время строительства. Детская площадка для галочки — вроде бы есть, и ладно. Мы рассчитываем, что после голосования собственников нам улучшат ее за счет бюджета Москвы.
Дом получился выстраданным. Но мне он нравится — и внешний вид, и расположение. Нравится, что Троицк улучшился. Теперь ждем метро — но нам не привыкать ждать. Все будет хорошо.
Продолжаем надеяться на то, что улучшится проживание, будут доделаны недоделки, и в доме станет теплее. Надеемся, что наше ТСЖ, которое мы создали большинством голосов (это факт, несмотря на все вопросы к итогам голосования), добьется от застройщика утепления фасада дома по гарантийным обязательствам.

Сейчас я состою в трех чатах. Читаю все сообщения. В жаркий период голосования за ТСЖ там было по 600 сообщений в день. Эмоций много. Люди активно участвуют в судьбе дома. Им хочется, чтобы после стольких лет можно было спокойно и комфортно жить.
Вячеслав
Купил квартиру в 2004 году.

«Я еду в лифте с первого этажа на десятый, и слышу, как риэлтор поёт: дом такой замечательный, ТСЖ такой инициативный, цветёт и пахнет. Я говорю: «Зачем вы людям врёте?»
О покупке квартиры
В 2004 году после работы в Казахстане приехал с пачкой долларов в Россию. Мне нужно было купить квартиру. Тогда однушка стоила 25 [тысяч] у.е. 20 тысяч у меня было, а 5 я собирался перезанять, хотя это были безумные деньги. Впрочем, до конца строительства, то есть до четвертого квартала 2005 года, давали рассрочку.

Когда приехал сюда, в октябре 2004 года, здесь был забор и котлован. Хотел убедиться, чтобы меня не обманули. Тогда весь учет был — в журнале застройщика с поэтажными планами, где напротив квартиры написана фамилия, кому она продана.
Если квартиры перепродавались, они замазывали фамилию и писали новую.
Три года худо-бедно они строили. А в 2007 году начался резкий рост темпов строительства. Как я понял потом, это [делалось], чтобы изобразить, что дом вот-вот сдадут и продать максимальное количество квартир. Но тогда я, не вникая в ситуацию, поменял с доплатой мою однокомнатную квартиру на двухкомнатную. Смотрю, а договор подписан уже другим человеком. Некто Калашниковым, хотя первый договор был с Денисовым. Когда я выплатил рассрочку, стояла уже подпись Агеенкова. Эти три персонажа имели непосредственное отношение ко всей истории дома. В конце 2007 года шестой и седьмой подъезды выглядели готовыми, а остальное встало.

Я был молодой тогда, мне было некритично. Жил с мамой и жил на работе. Но в целом были мысли, что все пропало. Началась паника у людей, оказалось, что Калашников убежал за границу. А дом остался тут.
О судах, застройщике и доплатах
Начались собрания. Появилась инициативная группа. Появился Александр [Шабалин] — он вытянул этот дом. Он покупал квартиру для себя. Работал напротив и видел, что происходит [на стройплощадке]. Начал писать во все инстанции. Объяснял, когда на собрании жильцов никто не хотел платить.
Люди считали, что им господь Бог должен послать дом — красивый и теплый.
Нам повезло, что в рядах инвесторов оказался человек по фамилии Навоян, учредитель «Старкоса». Он был на наших собраниях и улыбался, когда люди говорили, что им должны. Он понимал, что такое капитализм. Он сказал: моя фирма строит дома, и у нас есть возможность взяться за этот дом. И озвучил сумму в 10 тысяч с квадратного метра за достройку. С однушки в 2007 году получалось примерно 400 тысяч, с трешки — 900 тысяч. С учетом доплаты за свою двухкомнатную квартиру площадью 60 квадратных метров я выплатил 2,6 миллионов.

Я был в адеквате и зарабатывал нормально. Понимал, что если дом не строится, то он не достроится бесплатно. Смотрел интервью с мэром города, где он говорил, что у города нет денег на достройку. Тупиковая ситуация.

В какой-то момент Навоян сказал: «Я могу на свои деньги выстроить несколько этажей монолита, положить кладку из того материала, что есть на площадке». И он начал делать. Люди увидели, что идет. Началось перезаключение договоров.
Но перед этим были суды с Калашниковым и Денисовым. Они [«Старкос»] адовый период пережили, отбились. Были мошенники, которые подделали документы и претендовали на несколько этажей. Суды были мутные.
В «Старкосе» отбились от упырей и приняли обязательства. Но ему обещали другую площадку под застройку в городе. И он работал за эту площадку. Но потом Троицк стал Москвой, и никакой площадки не стало.

Историю с людьми, которые не хотели доплачивать, «Старкос» завершил тем, что вернул деньги по договору. Например, 800 тысяч от цены квартиры в 4 миллиона.

[Вторая волна строительства] длилась с 2010 по 2017 годы. И уже в конце возникла проблема с подключением водоснабжения. Те технические условия, которые выдавались во время проектирования дома, устарели. Нам предлагали скинуться, чтобы модернизировать водозаборный узел. Озвучивали цену порядка 50 миллионов рублей. Люди у нас бедные-несчастные это не восприняли и сказали, что ничего не будут платить. Дело дошло до Собянина. Он сказал: «Подключить воду». Сразу нашлись и деньги, и возможности.
Об актуальных проблемах
Я постоянно бывал тут с 2016 года: приезжал, разговаривал с рабочими, смотрел, что внутри здания происходит. Въехал через три месяца после того, как передали квартиру. И тут люди снова недовольны: теперь им холодно. Но я на вахте работал, и все, что лучше купе поезда, мне подходит.

Так получилось, что сначала управляющей компанией стал «Люкс Сервис» из отряда застройщика. Люди говорят, что смысл этой управляющей компании был в том, чтобы пересидеть гарантийный срок и избежать претензий. Гарантийный срок — пять лет. Вот, чтобы в течение пяти лет люди не задавали вопросы.
Но у нас нашлась группа людей, которая захотела все делать сама.
Я к этому скептически отношусь: одно дело, когда стены сам красишь, другое дело, когда здание достраиваешь. Они оформили ТСЖ. Начали принимать дела от управляющей компании, и были в тихом ужасе от того, в каком состоянии находится дом. После этого решили, что наймут управляющую компанию и будут ее контролировать. С декабря 2018 года мы перешли на оплату новой управляющей компании. Непонятно, как ее искали и откуда взяли. Но она обслуживает микрорайон «Солнечный», там красивые дома. И у нас должно быть хорошо.
Я еду в лифте с первого этажа на десятый, и слышу, как риэлтор поёт: дом такой замечательный, ТСЖ такой инициативный, цветет и пахнет. Я говорю: «Зачем вы людям врете?».

Узнали, что дом холодный. Мой подход — взял и заделал все дырки. А кто-то говорит: нет, мы будем добиваться от застройщика. Застройщик уже на ладан дышит! Они что-то хотят, а взять не откуда.
Успокойте людей: в нашем доме все нормально. Просто есть те, кто болезненно чего-то ждет. Платят 37 рублей за квадратный метр, а у них фонтан не бьется во дворе и пальм нет в подъезде!
О том, что происходит в Троицке, я не знаю. Сажусь в 433 автобус в 5:45. И приезжаю в 20:30. Моя супруга ездит на машине. И она не очень довольна. [Троицк] ей кажется деревней. Ничего нет. Она говорит: «Мне надо купить новый костюм на работу, и я не знаю куда идти. Кроссовки ребенку — то же самое». Хоть с едой проблем нет.
Михаил
Купил квартиру в 2018 году.

«В провинции, откуда я приехал, гораздо безопаснее и спокойнее»
О выборе дома
Ничего дешевле [этого дома] не было. Была еще Некрасовка, но меня напугали очистные сооружения поблизости. Может, это и не так критично, не знаю. Чтобы проверить, нужно пожить какое-то время в разных местах и сравнить.

То, что цена такая низкая, смущало за пару месяцев [до покупки], когда она была еще ниже. В интернете, естественно, почитал историю и стало понятно, почему: дом долго не могли сдать в эксплуатацию. Сейчас цена поднялась. Но такая картина наблюдается по всему рынку недвижимости Москвы.

Дом сдали в апреле 2018 года. В июле, когда я стал подбирать варианты, цена за 1 квадратный метр была в районе 60 тысяч рублей. Дальше она только росла, буквально каждый день. Конечно, хотелось бы квартиру где-нибудь в пределах Садового кольца: там условия гораздо лучше. Но выбирать не приходилось.
О среде
Что касается впечатлений от Троицка, то все познается в сравнении: в провинции, откуда я приехал, гораздо безопаснее и спокойнее. Там, где я жил, перед домом оставляли и игрушки, и велосипеды, и одежду.

В Троицке вышел на пробежку, повесил спортивную куртку поодаль от дорожки, отбежал буквально на несколько минут: уже украли, прямо при свидетелях. В той куртке оставались ключи от квартиры, так что пришлось взламывать дверь и менять замок.

Возможно, если бы я работал неподалеко, преимущества от проживания именно в этом месте были бы более очевидны.
Пока особых плюсов, кроме относительно дешевого жилья, в Троицке не вижу.
Магазины везде одинаковые. Сетевые: «Пятерочки» и «Магнит». Они и в Магадане такие же, как здесь. Не видел нигде отличий. Прогулочные места: пешеходная и велодорожка вдоль Октябрьского проспекта, тропинки в лесу. Лыжная база «Лесная» неплохая: сотрудники поддерживают в довольно хорошем состоянии лыжную трассу.

Ожиданий особых не было, кроме времени, за которое можно доехать до метро: в первый раз, когда я здесь оказался (а это было в выходные), время поездки составило 25 минут. Зато на следующий день, когда поехал на работу, на дорогу ушел почти час: вот это точно ожиданиям не соответствовало. В остальном все нормально. Будем надеяться, что метро проведут. По-моему, все жители Троицка этого ждут.
Елена
Купила квартиру в 2018 году.

«Я хочу, чтобы текущие вопросы продвигались, и [люди] начинали работать»
О ремонте и холодных квартирах
Мы купили квартиру в ноябре 2018 года, когда дом был уже сдан. Все упиралось в деньги. Мы разменивали квартиру в Москве, нужно было жилье с московской пропиской, чтобы сохранились льготы, а еще осталось на ремонт. Выбрали случайных соседей, пообщались, чтобы понимать, что к чему: какой дом, какие косяки.

Мы сами несколько месяцев активно жили [в ремонте]. Сейчас сверлят и сверлят, но нам спокойно. Здесь все понимают, что голые стены, и надо все с нуля делать.

У нас есть чат, куда мы добавляем всех новых соседей. Общаюсь активно, только если это касается моей квартиры, моего удобства и интересов моих детей. Например, начался декабрь — начались морозы. В квартире стало холодно. Минус на улице, ночь, хорошо, что у нас была пушка тепловая после ремонта, чтобы штукатурку сушить. Тогда мы куда только не писали.

С декабря проблем с отоплением больше нет. К нам приходила комиссия, проверяла стены и трубы. Управляющая компания не хотела передавать ключи, чтобы посмотреть насос, систему отопления, трубы. Когда ключи все-таки получили, оказалось, что трубы не утеплены и до каких-то секций тепло просто не доходит.

Иногда я участвую в дискуссиях в чате. Сейчас у нас во дворе стоят четыре контейнера за вывоз строительного мусора. И вот говорят: «Бросайте в строительный». А нам уже платежку за вывоз мусора в 10 тысяч прислали. Все это решается путем переговоров. У меня нет цели менять мир. Просто понимаю, что мне неудобно или это разрывает бюджет. Я хочу, чтобы текущие вопросы продвигались, и [люди] начинали работать.
О местных возможностях
Мы хотели, чтобы рядом был и детский сад, и школа. Но получилось устроиться только в шестую школу, к которой мы относимся по прописке. В саду оказалось сложнее с местами, хотя среднему сыну место дали сразу, а младшему только что. Пока они ходят в разные сады, но когда место освободится, будут ходить вместе.
В московской школе в классе было 33 человека. Здесь также. Вообще все то же самое. Метро только нет.
Как один из вариантов с московской пропиской рассматривали Зеленоград, но [Троицк] подкупил тем, что здесь появится метро в перспективе.

Мне нравится, что есть лес. Троицк меньше, чем тот район, в котором жили мы. По размерам и плотности. Мы ездили в музыкальную школу из нашего района в соседний: три светофора и вечно стоящее шоссе. Это 40 минут в лучшем случае, а расстояние такое, как здесь. Сейчас мы тратим 10 минут на то, чтобы одеться, спуститься и доехать.
Над материалом работали Лена Верещагина и Витовт Копыток
Фото Александра Корнеева и из личного архива Александра Шабалина
Поделиться
Оцените материал
Подпишитесь на нашу странцицу
Made on
Tilda