Город не появляется ниоткуда и не исчезает в никуда. У него есть источники образования ― то, что толкает в том или ином направлении его изменения.

Первый источник развития ― процесс социализации людей. Человек становится человеком по мере общения и изменений внутри своей собственной среды, таких же людей, как и он. Процесс социализации продолжается на протяжении всей жизни, и каждый раз человек должен выбирать свою позицию среди себе подобных.

Второй источник ― материальная культура, то, что человечество создало за всю историю своего существования. Есть материальная культура ― дома, дороги, каналы, все физическое, и есть информационная.

Третий источник ― природа. С точки зрения градоустройства мечта любого архитектора — чтобы имелись в наличии вода, горы и зелень. Тогда у него есть материал, из которого можно лепить форму. Не только форму здания, но и форму города. Город, расположенный в горах, например Тбилиси или Ереван, отличается от Петербурга. Тут, в Питере, надо постараться с архитектурными объектами, чтобы заменить отсутствие рельефа. Каждый раз природное окружение влияет на форму. Что можно в Сочи, то никак нельзя в Сыктывкаре.

Каждый источник имеет свою специфику, свои характеристики, по-своему влияет на изменения в городе, в нем отпечатывается. Все три источника между собой взаимодействуют. Плоский Петербург с большим количеством воды влияет на характер питерских людей и их социальность. Петербуржцы отличаются от горцев. Отчасти это и описывал Гумилев: все учение об этногенезе связано с типом социализации и типом ландшафта.

Города имеют свой характер в зависимости от того, в какой природной зоне они находятся. Отчасти это влияет на выбор расположения города. Древние выбирали места, где как минимум есть вода. Помимо удобства для жизнедеятельности, это было еще место безопасности. Когда сливаются две реки, гораздо проще создать вокруг города ров и фортификационные сооружения, чтобы отбиваться от врагов. В наше время влияние природного окружения не столь велико, но рещающим фактором по-прежнему остается вода.

Материальная культура становится источником развития, если ею правильно воспользоваться. Например, исторический центр Санкт-Петербурга ― это созданная за 300 лет разными поколениями материальная культура. Где-то она препятствует любым изменениям. Чтобы изменить город, ты не можешь его перестроить, как барон Осман — Париж. Попробуй переделать здесь центр ― это невозможно. Нева имеет дельту; Мойка, Фонтанка, канал Грибоедова, рукава Невы в этой дельте расположены. И можно на это опираться. Опора на историю заложена во всех проектах развития исторических городов с развитой материальной культурой: Суздаль, Ростов Великий, Гороховец, Великий Устюг. Это Клондайк с точки зрения материального ресурса.

Изменений деликатных. Попробуйте вписать отель Kempinski в старинные стены больше метра толщиной — современную функцию в старую материальную культуру.

Наконец, основной источник развития ― это тип социализации. Каждый человек ищет место, где он может самореализоваться. В него заложен механизм самореализации внутри общества, он всегда будет стремиться к этому. А город предоставляет возможность занять разные социальные места — в зависимости от того, какая у человека внутренняя потребность. Одному надо быть генералом, а другому достаточно выращивать на участке помидоры.

Если количество жителей в городе превышает 300 тысяч, процессы социализации в нем становятся очень значимыми, позволяют ему самовоспроизводиться, быть таким, какой он есть, или делать следующий шаг.

Не все в городе должно развиваться. Чему-то надо запретить. Например, не должна развиваться уличная сеть в историческом центре Санкт-Петербурга. Она должна хорошо функционировать. В этом смысле функционирование и развитие ― две разные вещи. Все системы жизнеобеспечения должны хорошо функционировать, обеспечивая все остальные процессы.

Чтобы управлять развитием, неважно кто ты ― мэр или градостроитель, но источники изменений надо как минимум знать: состав, мощность, масштаб этих источников. Тогда можно понять, какой именно потенциал в каждом из источников для следующего шага развития. Опираясь на это, можно придумать, за счет чего достигать той или иной цели.

Разнообразие активностей самоопределившихся горожан, которые сами что-то меняют в городе, ― это тот самый тип социализации, присущий тому или иному городу. Было бы неплохо знать свой город. Можно провести генеральную уборку, сделать что-то комфортным. Но здесь появляется другая задача — ответить на вопрос: «Что я могу сделать, чтобы наши цели совпали, наши методы движения к этой цели друг друга подкрепляли, а не шли в противовес и клинч?»

Каждой эпохе соответствуют свои удачные выборы и ставка на тот или иной источник. Критерии успешности у каждой эпохи свои. Если конкурентоспособность страны сегодня зависит от наличия в ней хотя бы нескольких городов мирового уровня, то через эту призму Москва не дотягивает до сверхгорода с точки зрения своего географического расположения. Вода есть, но моря нет — значит, нет доступа к самому доступному и дешевому виду транспорта. Значит ли это, что Юрий Долгорукий ошибся?

Кто сейчас помнит, что Великий Устюг и Тотьма были когда-то морскими столицами России? Единственным выходом в море был Архангельск, а упомянутые города являлись самыми комфортными для проживания. Оттуда велось освоение Аляски; Дежнёв, Хабаров, Булдаков, Кусков ― все они вышли из тех мест. А теперь это малые города с хорошо сохранившейся историей, но каждый с населением порядка 20 тысяч человек. Удачное ли это было решение — перенос морских столиц?