»
Михаил Ухов, руководитель исследовательской группы Московского государственного университета леса
Почему деревья — важная часть городского управления
Почему деревья не просто очищают воздух и создают прекрасное, но и являются важным элементов городского управления, порождая новые подходы в городской экономике, рассказывает Михаил Ухов, руководитель исследовательской группы Московского государственного университета леса, основатель медиапроекта «Умное Зеленое».
Городские деревья — часть природного капитала города. Грамотное управление этим капиталом не только повышает стоимость территории, но и дает возможность получать и использовать в городском хозяйстве так называемые «экосистемные услуги» зеленых насаждений. Экосистемные услуги — экологические и экономические эффекты, которые производятся зелеными насаждениями города. Современная наука уже достаточно точно умеет считать эти эффекты и дает инструменты по управлению ими.
Итак, городские деревья:
Итак, городские деревья:
Снижают уровень потребления энергии
В холодные дни вечнозеленые деревья позволяют снизить скорость ветра, а вместе с ним и эффект выдувания тепла с поверхности зданий, что, в свою очередь, снижает потери тепла в отапливаемых зданиях на 10–50%.
И наоборот: в жаркие летние дни городские деревья способны на 7–20 градусов снижать температуру асфальта и на 5–10 градусов — температуру стен домов. Все это делает микроклимат затененных городских пространств более комфортным, а кондиционирование воздуха в жилых домах, общественных местах, частном и публичном транспорте — менее затратным. А еще затенение мощеных поверхностей и припаркованных автомобилей уменьшает выбросы испарительных углеводородов и образование озона.
Пример. Проводимый в Нью-Йорке в 2015 году замер показал, что общий экономический эффект от всех городских уличных деревьев (а их около 700 тысяч) по снижению энергопотребления оценивается в 673 тыс. кВт/ч за год, или в 85 млн долларов экономии. В среднем каждое дерево позволяет сэкономить около 100–200 долларов ежегодно.
И наоборот: в жаркие летние дни городские деревья способны на 7–20 градусов снижать температуру асфальта и на 5–10 градусов — температуру стен домов. Все это делает микроклимат затененных городских пространств более комфортным, а кондиционирование воздуха в жилых домах, общественных местах, частном и публичном транспорте — менее затратным. А еще затенение мощеных поверхностей и припаркованных автомобилей уменьшает выбросы испарительных углеводородов и образование озона.
Пример. Проводимый в Нью-Йорке в 2015 году замер показал, что общий экономический эффект от всех городских уличных деревьев (а их около 700 тысяч) по снижению энергопотребления оценивается в 673 тыс. кВт/ч за год, или в 85 млн долларов экономии. В среднем каждое дерево позволяет сэкономить около 100–200 долларов ежегодно.
Снижают нагрузки на систему ливневой канализации
Не такой очевидный, но тоже немаловажный эффект. Корни и листья деревьев способны удерживать значительный объем осадков. А если учитывать рельеф и особенности разных пород деревьев, можно грамотно спроектировать ливневую канализацию и последующую очистку стоковых вод.
В озелененных районах только 5–15% осадков поступают в сточные воды канализации. А там, где деревьев нет, до 60% осадков уходит в водосток и требует последующей дорогостоящей очистки.
Пример. Власти Нью-Йорка решили заплатить землевладельцам в горах Катскилл за улучшение методов управления фермами и предотвращение стока отходов и питательных веществ в близлежащие водотоки. Это позволило избежать строительства новых водоочистных сооружений. Стоимость этого решения (1–1,5 млрд долларов) контрастирует с прогнозной стоимостью новых очистных (6–8 млрд и еще около 300 млн долларов ежегодно). В итоге счета за воду для жителей Нью-Йорка выросли всего на 9%, хотя могли удвоиться.
В озелененных районах только 5–15% осадков поступают в сточные воды канализации. А там, где деревьев нет, до 60% осадков уходит в водосток и требует последующей дорогостоящей очистки.
Пример. Власти Нью-Йорка решили заплатить землевладельцам в горах Катскилл за улучшение методов управления фермами и предотвращение стока отходов и питательных веществ в близлежащие водотоки. Это позволило избежать строительства новых водоочистных сооружений. Стоимость этого решения (1–1,5 млрд долларов) контрастирует с прогнозной стоимостью новых очистных (6–8 млрд и еще около 300 млн долларов ежегодно). В итоге счета за воду для жителей Нью-Йорка выросли всего на 9%, хотя могли удвоиться.
Уменьшают концентрацию загрязнителей воздуха
Понятный и привычный уху эффект. Городские леса и уличные деревья обеспечивают пять основных преимуществ качества воздуха: поглощают газообразные загрязняющие веществ, перехватывают твердые частицы-загрязнители (пыль, золу, пыльцу, дым), насыщают воздух кислородом, увлажняют воздух, испаряют воду и затеняют пространство.
Удаление диоксида серы, оксидов азота, озона, угарного газа и взвешенных частиц из атмосферы — важный сервис экосистемы. Деревья способны уменьшать концентрацию указанных загрязнителей воздуха путем его естественной фильтрации.
А лес и вовсе выступает как сложная живая система «ПВО» для загрязняющих веществ. Широкие лесные массивы защищают жителей прилегающих территорий от периодических выбросов вредных веществ, становясь живой стеной на их пути.
Пример. Исследование защитных свойств леса от выбросов промышленных предприятий в городе Братске установило, что если дымовой факел распространяется от предприятия в приземном слое воздуха и несет 120 кг газообразных фторидов, то одноразово их могут поглотить сосново-лиственничные древостои на площади в 100 га.
Кроме хорошо считаемых эффектов, городские биосистемы создают и другие не менее ценные — от вклада в дизайн-код до влияния на эмоциональное состояние горожан.
Удаление диоксида серы, оксидов азота, озона, угарного газа и взвешенных частиц из атмосферы — важный сервис экосистемы. Деревья способны уменьшать концентрацию указанных загрязнителей воздуха путем его естественной фильтрации.
А лес и вовсе выступает как сложная живая система «ПВО» для загрязняющих веществ. Широкие лесные массивы защищают жителей прилегающих территорий от периодических выбросов вредных веществ, становясь живой стеной на их пути.
Пример. Исследование защитных свойств леса от выбросов промышленных предприятий в городе Братске установило, что если дымовой факел распространяется от предприятия в приземном слое воздуха и несет 120 кг газообразных фторидов, то одноразово их могут поглотить сосново-лиственничные древостои на площади в 100 га.
Кроме хорошо считаемых эффектов, городские биосистемы создают и другие не менее ценные — от вклада в дизайн-код до влияния на эмоциональное состояние горожан.
Влияют на городскую экономику
Удивительно, но при грамотном использовании зеленых насаждений они могут не только радовать глаз, улучшать самочувствие, но и приносить прямую экономическую выгоду.
Пример. Исследование, проведенное в Стокгольме и ряде других городов Швеции в 2005 году, показало, что горожане готовы платить на 45–65 USD (5–20%) больше в месяц, чтобы жить около парка.
В современном мире существует важный и интересный показатель — структурная стоимость зеленой инфраструктуры.
Пример. В последнее время в городах США и Европы становится «модным» и даже почти обязательным расчет показателя «структурной стоимости», т. е. экономическая оценка всей совокупности городской растительности и производимых ею эффектов. Например, для Чикаго это огромная сумма в $2,3 млрд.
Структурная стоимость рассчитывается на основе метода Совета оценщиков деревьев и ландшафтов (CTLA 1992) и может использоваться, например, для денежного урегулирования компенсации за повреждение или гибель растений в судебных разбирательствах, страховых требованиях прямой выплаты при потере стоимости имущества для налоговых последствий.
Например, город может застраховать всю свою зеленую инфраструктуру на определенную, точно рассчитанную сумму. Соответственно, в случае нанесения ущерба (умышленного или по неосторожности) суд будет знать, сколько взыскать с виновного для компенсации ущерба, нанесенного городу и его зеленой инфраструктуре.
Пример. 712 деревьев Эдинбурга, покрывающие 17% его площади, дают годовой эффект почти в 2 миллиона фунтов стерлингов, или 159 фунтов/га городской растительности в год.
В основном эти эффекты складываются из: 1) очистки воздуха от загрязнителей;
2) депонирования углерода — снижения уровня CO2 в воздухе; 3) снижения нагрузки на ливневую канализацию
Определена структурная ценность всей зеленой инфраструктуры города — 387 миллионов фунтов. В Эдинбурге акцентируют внимание на стоимости экосистемных услуг, предоставляемых горожанам на 1 га площади города.
Это важная часть экономики города, и умение управлять экосистемными услугами можно считать одним из важнейших требований к городским властям. К сожалению, внедрение этого элемента городского управления в актуальные муниципальные практики — пока исключение для российских городов.
Пример. Исследование, проведенное в Стокгольме и ряде других городов Швеции в 2005 году, показало, что горожане готовы платить на 45–65 USD (5–20%) больше в месяц, чтобы жить около парка.
В современном мире существует важный и интересный показатель — структурная стоимость зеленой инфраструктуры.
Пример. В последнее время в городах США и Европы становится «модным» и даже почти обязательным расчет показателя «структурной стоимости», т. е. экономическая оценка всей совокупности городской растительности и производимых ею эффектов. Например, для Чикаго это огромная сумма в $2,3 млрд.
Структурная стоимость рассчитывается на основе метода Совета оценщиков деревьев и ландшафтов (CTLA 1992) и может использоваться, например, для денежного урегулирования компенсации за повреждение или гибель растений в судебных разбирательствах, страховых требованиях прямой выплаты при потере стоимости имущества для налоговых последствий.
Например, город может застраховать всю свою зеленую инфраструктуру на определенную, точно рассчитанную сумму. Соответственно, в случае нанесения ущерба (умышленного или по неосторожности) суд будет знать, сколько взыскать с виновного для компенсации ущерба, нанесенного городу и его зеленой инфраструктуре.
Пример. 712 деревьев Эдинбурга, покрывающие 17% его площади, дают годовой эффект почти в 2 миллиона фунтов стерлингов, или 159 фунтов/га городской растительности в год.
В основном эти эффекты складываются из: 1) очистки воздуха от загрязнителей;
2) депонирования углерода — снижения уровня CO2 в воздухе; 3) снижения нагрузки на ливневую канализацию
Определена структурная ценность всей зеленой инфраструктуры города — 387 миллионов фунтов. В Эдинбурге акцентируют внимание на стоимости экосистемных услуг, предоставляемых горожанам на 1 га площади города.
Это важная часть экономики города, и умение управлять экосистемными услугами можно считать одним из важнейших требований к городским властям. К сожалению, внедрение этого элемента городского управления в актуальные муниципальные практики — пока исключение для российских городов.
Развивают городское управление
Так появляется новая сфера городского управления, которую можно назвать «инжинирингом природного капитала города/региона и его экосистемных услуг». Это развитие и рациональное конструирование городской инфраструктуры зеленых насаждений, которое позволяет получать и учитывать в городском хозяйстве этот существенный социально-экономический эффект, производимый городской растительностью. Появление такой важной области управления в городском хозяйстве уже повлекло изменения и на рынке труда: появляются новые профессии.
Пример. В британском городе Харпендеде появилась вакансия на позицию «проектировщик экосистемных услуг» («ecosystem services Modeller).
Умение управлять экосистемными услугами — хороший показатель эффективности местной власти, а также прекрасный аргумент для выбора того или иного решения по благоустройству территории. Какой вариант дает бо́льшую цифру по стоимости экосистемных услуг на 1 га используемой площади города, тот и лучше. Этот же показатель можно было бы использовать при оценке деятельности местной власти или при оценке предвыборных программ кандидатов.
Все описанные выше эффекты и подходы являются частью нового направления в современной экономике — экономики экосистем и биоразнообразия (TEEB, The Economics of Ecosystems and Biodiversity). В фокусе его внимания — разнообразие жизни во всех ее проявлениях на определенной территории. Чем из большего числа живых компонентов она состоит, тем она устойчивее и эффективнее. Каждый компонент сложной экосистемы играет свою важную, но порой невидимую роль.
Пример. В среднем швейцарские пчелиные семьи обеспечили годовой объем сельскохозяйственного производства на сумму около 213 миллионов долларов за счет опыления, что примерно в пять раз превышает стоимость производства непосредственно меда. Хороший пример ценности любого, даже самого маленького элемента экосистемы и ее биоразнообразия. А общая экономическая стоимость опыления насекомыми во всем мире оценивается в 153 миллиарда евро, что составляло 9,5% мирового сельскохозяйственного производства в 2005 году.
Некоторые локальные правительства применяют эти подходы в реальной каждодневной управленческой практике. Но пока одни города и страны считают каждую пчелу и каждый цент, который она приносит, другие нещадно вырубают многовековые городские леса. Важно, чтобы местные жители умели оценить различные подходы к городскому управлению и дать комплексную оценку действиям местной и региональной власти за все, что она делает, в том числе в отношении изначального природного капитала территории.
Пример. В британском городе Харпендеде появилась вакансия на позицию «проектировщик экосистемных услуг» («ecosystem services Modeller).
Умение управлять экосистемными услугами — хороший показатель эффективности местной власти, а также прекрасный аргумент для выбора того или иного решения по благоустройству территории. Какой вариант дает бо́льшую цифру по стоимости экосистемных услуг на 1 га используемой площади города, тот и лучше. Этот же показатель можно было бы использовать при оценке деятельности местной власти или при оценке предвыборных программ кандидатов.
Все описанные выше эффекты и подходы являются частью нового направления в современной экономике — экономики экосистем и биоразнообразия (TEEB, The Economics of Ecosystems and Biodiversity). В фокусе его внимания — разнообразие жизни во всех ее проявлениях на определенной территории. Чем из большего числа живых компонентов она состоит, тем она устойчивее и эффективнее. Каждый компонент сложной экосистемы играет свою важную, но порой невидимую роль.
Пример. В среднем швейцарские пчелиные семьи обеспечили годовой объем сельскохозяйственного производства на сумму около 213 миллионов долларов за счет опыления, что примерно в пять раз превышает стоимость производства непосредственно меда. Хороший пример ценности любого, даже самого маленького элемента экосистемы и ее биоразнообразия. А общая экономическая стоимость опыления насекомыми во всем мире оценивается в 153 миллиарда евро, что составляло 9,5% мирового сельскохозяйственного производства в 2005 году.
Некоторые локальные правительства применяют эти подходы в реальной каждодневной управленческой практике. Но пока одни города и страны считают каждую пчелу и каждый цент, который она приносит, другие нещадно вырубают многовековые городские леса. Важно, чтобы местные жители умели оценить различные подходы к городскому управлению и дать комплексную оценку действиям местной и региональной власти за все, что она делает, в том числе в отношении изначального природного капитала территории.