»
«Необязательно восстанавливать». Как устроена редкая для России концепция «эстетики руин» в Калининградской области
Светлана Назарова, координатор движения «Хранители руин»
О том, как в Калининградской области появилось волонтерское движение, которое первым заявило, что руины могут быть самодостаточными, как теперь оно борется со стереотипами людей, ищет шефов для каждой кирхи и продвигает проект «Готическое кольцо», рассказала координатор и шеф-редактор движения «Хранители руин» Светлана Назарова.
С чего все началось
Движение «Хранители руин» основал в январе 2020 года житель Калининградской области Василий Плитин. Историк по образованию и призванию, он, как и многие, часто путешествовал по области и постоянно видел, как многие уникальные для России памятники — например, руины 700-летних готических кирх — превращаются в помойки и отхожие места, зарастают бурьяном, и никому до этого нет дела: ни администрации муниципалитетов, ни местным жителям, ни РПЦ, которой эти объекты принадлежат, ни Службе охраны памятников.
Поэтому Василий решил создать волонтерское движение, которое приводило бы в порядок эти объекты. Сначала на субботниках было по 10–15 человек, сейчас в среднем по 100 человек приезжает на один выезд, и порядка 400 — наши постоянные волонтеры. Мы существуем пятый год, провели уже более 160 выездов на 60+ объектов, через субботники прошло уже около 3000 человек. А есть еще те, кто донатят нам, приходят на другие наши мероприятия и читают нас в соцсетях.
Поэтому Василий решил создать волонтерское движение, которое приводило бы в порядок эти объекты. Сначала на субботниках было по 10–15 человек, сейчас в среднем по 100 человек приезжает на один выезд, и порядка 400 — наши постоянные волонтеры. Мы существуем пятый год, провели уже более 160 выездов на 60+ объектов, через субботники прошло уже около 3000 человек. А есть еще те, кто донатят нам, приходят на другие наши мероприятия и читают нас в соцсетях.
Эстетика руин
Идею «эстетики руин», которая лежит в основе нашей работы, мы считаем революцией сознания: мы впервые заявили, что руинированные объекты не всегда нужно восстанавливать. Руины ценны и самодостаточны даже без восстановления, для возвращения их в общественное пространство достаточно добиться их благоустройства и консервации.
На восстановление кирхи нужны сотни миллионов рублей. Ошибка большинства людей, которые любят историческое наследие, ― это заламывать руки и говорить, мол, была классная кирха, давайте ее восстановим. В комментариях в соцсетях сплошной «плач Ярославны»: «Посмотрите архивные фотки, до чего правительство довело, русские все развалили…» Стандартная риторика, и мы эту риторику не очень любим. Мы сразу подошли к делу с другой стороны: разрушение многих памятников — это закономерный исторический процесс, восстановить все просто невозможно, поэтому нужно сохранить то, что у нас осталось.
Мы понимаем, что не изобретаем велосипед: есть большое количество примеров консервации и использования объектов прошлых эпох в туристических целях в Англии, во Франции, в Италии и других странах. Это всё руины, но они посещаемы, приведены в порядок. Там везде вокруг газон, стены законсервированы, с них не осыпаются кирпичи и камни. Рядом может размещаться кофейня, сувенирный магазин, лавка с локальными продуктами. В Англии есть National Trust, частный фонд, который образовался в XIX веке, когда аристократы решили следить за почти утраченным наследием. Сегодня это целая индустрия путешествий и сохранения руин.
Мы понимаем, что не изобретаем велосипед: есть большое количество примеров консервации и использования объектов прошлых эпох в туристических целях в Англии, во Франции, в Италии и других странах. Это всё руины, но они посещаемы, приведены в порядок. Там везде вокруг газон, стены законсервированы, с них не осыпаются кирпичи и камни. Рядом может размещаться кофейня, сувенирный магазин, лавка с локальными продуктами. В Англии есть National Trust, частный фонд, который образовался в XIX веке, когда аристократы решили следить за почти утраченным наследием. Сегодня это целая индустрия путешествий и сохранения руин.
Подход
Есть последовательность того, что мы делаем на объектах, и она довольно очевидна. Сначала мы убираем мусор и заросли, которые образовались на руинах за десятилетия заброшенного состояния. Собираем кирпичи и камни, которые осыпались от упавших фронтонов и стен, сортируем их, чтобы использовать в будущих реставрационных работах. Стараемся сделать ровное пространство вокруг и внутри объекта, высадить газон, за которым легко ухаживать. В общем, делаем все, чтобы можно было подойти к объекту, рассмотреть его, сфотографировать, не спотыкаясь о кирпичи и советскую арматуру и не пробираясь через крапиву и заросли.
С 2022 года Служба охраны памятников, с которой мы согласовываем все наши работы, стала выделять на них небольшую субсидию (500+ тысяч рублей) — этими деньгами мы оплачиваем землю, семена и технику, которая минимально выравнивает территорию для устройства газона или помогает снять аварийные кирпичи со стен памятника. В ряде случаев нам удалось запустить краудфандинг или добиться помощи от неравнодушных предпринимателей, чтобы установить решетки для контролируемого доступа на аварийный объект.
Консервация ― это то, к чему мы стремимся после благоустройства, чтобы здание было безопасным для людей, а в кирпичную кладку не попадала лишняя влага. Консервация может быть и промежуточной точкой в цикле работ с памятником, но для большинства наших подопечных объектов это скорее и есть конечная цель, потому что ухоженный, благоустроенный и безопасный объект — это уже бесконечно лучше, чем заброшенная руина.
Пока у нас три объекта, где мы перешли к более серьезным работам с привлечением специалистов. Один из первых и главных наших объектов ― кирха Борхерсдорфа в Зеленополье. На реставрационной школе, проведенной совместно с Союзом реставраторов и Службой охраны памятников в 2023 году, мы своими руками под присмотром специалистов занимались противоаварийными и консервационными работами на этом объекте: укрепили кирпичную кладку на нескольких участках, в том числе на венце одной из стен, установили анкеры и маячки на трещинах. За неделю мы многому успели научиться и вскоре применили тот же подход на другом объекте, кирхе Шёнвальде в Ярославском, совместно со Службой охраны, РПЦ и реставраторами. А на третьем объекте, кирхе Меляукена в Залесье, получился интересный кейс взаимодействия с бизнесом. Крупный агропромышленный холдинг «Залесье» помог нам техникой, землей и материалами — в том числе для консервации входных проемов в здание, — сначала кирпичами, а затем красивыми решетками. Теперь они шефы этой кирхи, присматривают за ней. В будущем, возможно, под их эгидой пройдут более серьезные реставрационные работы и приспособление руин к современному использованию.
С 2022 года Служба охраны памятников, с которой мы согласовываем все наши работы, стала выделять на них небольшую субсидию (500+ тысяч рублей) — этими деньгами мы оплачиваем землю, семена и технику, которая минимально выравнивает территорию для устройства газона или помогает снять аварийные кирпичи со стен памятника. В ряде случаев нам удалось запустить краудфандинг или добиться помощи от неравнодушных предпринимателей, чтобы установить решетки для контролируемого доступа на аварийный объект.
Консервация ― это то, к чему мы стремимся после благоустройства, чтобы здание было безопасным для людей, а в кирпичную кладку не попадала лишняя влага. Консервация может быть и промежуточной точкой в цикле работ с памятником, но для большинства наших подопечных объектов это скорее и есть конечная цель, потому что ухоженный, благоустроенный и безопасный объект — это уже бесконечно лучше, чем заброшенная руина.
Пока у нас три объекта, где мы перешли к более серьезным работам с привлечением специалистов. Один из первых и главных наших объектов ― кирха Борхерсдорфа в Зеленополье. На реставрационной школе, проведенной совместно с Союзом реставраторов и Службой охраны памятников в 2023 году, мы своими руками под присмотром специалистов занимались противоаварийными и консервационными работами на этом объекте: укрепили кирпичную кладку на нескольких участках, в том числе на венце одной из стен, установили анкеры и маячки на трещинах. За неделю мы многому успели научиться и вскоре применили тот же подход на другом объекте, кирхе Шёнвальде в Ярославском, совместно со Службой охраны, РПЦ и реставраторами. А на третьем объекте, кирхе Меляукена в Залесье, получился интересный кейс взаимодействия с бизнесом. Крупный агропромышленный холдинг «Залесье» помог нам техникой, землей и материалами — в том числе для консервации входных проемов в здание, — сначала кирпичами, а затем красивыми решетками. Теперь они шефы этой кирхи, присматривают за ней. В будущем, возможно, под их эгидой пройдут более серьезные реставрационные работы и приспособление руин к современному использованию.
Концепция шефов
Знаете, в зоопарке ведь у условного енота есть табличка с указанием компании или нескольких человек, которые его поддерживают. Мы подумали, что кирха ― такой же енот, но покрупнее. Так появилась концепция шефов.
Когда мы проводим благоустройство, то ищем людей, которые могли бы сами поддерживать территорию объекта в достойном состоянии либо финансировать эту работу. В зависимости от площади объекта это стоит от 10 до 30 тысяч рублей в месяц. Пока речь идет в основном об окосе территории в сезон, то есть шесть месяцев в году, но шефы могут участвовать и в других работах.
У этой концепции есть и далекоидущий замысел. Если человеку понравилось ухаживать за памятником и он получает от этого удовлетворение, выполняя таким образом свой гражданский долг, то впоследствии может перейти и на следующие уровни: взять объект в аренду, придумать концепцию его использования и получить грант на ее развитие. Это эволюционная вещь, которая будет работать в перспективе, мы уверены.
У этой концепции есть и далекоидущий замысел. Если человеку понравилось ухаживать за памятником и он получает от этого удовлетворение, выполняя таким образом свой гражданский долг, то впоследствии может перейти и на следующие уровни: взять объект в аренду, придумать концепцию его использования и получить грант на ее развитие. Это эволюционная вещь, которая будет работать в перспективе, мы уверены.
Событийные площадки
Еще один элемент концепции «эстетики руин», к которому мы сразу же стремились в своей работе, — то, что ухоженные и безопасные руины можно использовать для мероприятий под открытым небом: фестивалей, концертов, свадеб, фотосессий, выставок. Такие примеры использования руин мы в изобилии видим за рубежом и регулярно про них пишем.
В нашей области уже три года проходит музыкальный фестиваль «Кантата» в исторических объектах. Часть денег от продажи билетов идет на сохранение памятников — так, за предыдущие два года 2,1 млн удалось передать на консервацию кирхи в Железнодорожном.
Есть и частные инициативы. Например, местный предприниматель Олег Бармин праздновал годовщину своей свадьбы, пригласив грузинскую группу «Мгзавреби» сыграть в руинах кирхи Велау в Знаменске (они были законсервированы немцами в 1990-х годах). Получилось потрясающее мероприятие, очень атмосферное. Также мы видим, что на объектах часто устраивают фотосессии, и сами активно продвигаем этот тренд.
В нашей области уже три года проходит музыкальный фестиваль «Кантата» в исторических объектах. Часть денег от продажи билетов идет на сохранение памятников — так, за предыдущие два года 2,1 млн удалось передать на консервацию кирхи в Железнодорожном.
Есть и частные инициативы. Например, местный предприниматель Олег Бармин праздновал годовщину своей свадьбы, пригласив грузинскую группу «Мгзавреби» сыграть в руинах кирхи Велау в Знаменске (они были законсервированы немцами в 1990-х годах). Получилось потрясающее мероприятие, очень атмосферное. Также мы видим, что на объектах часто устраивают фотосессии, и сами активно продвигаем этот тренд.
Сохранить нельзя восстановить
Мы не проводили социологических опросов, но уверены, что многие в Калининградской области до сих пор считают, что руины нужно восстанавливать. Руина — очень непонятная вещь для сознания среднестатистического жителя. Еще недавно это было чем-то стыдным, подход был скорее таким: давайте либо совсем снесем, либо все восстановим. Не было мнения, что можно законсервировать руину. Мы же стали рассказывать об этом на каждому шагу, объясняя, что руина — самодостаточная ценность.
Сейчас мы видим, как отношение к руинам изменяется. Люди поняли, что есть альтернатива. Если нет возможности восстановить объект, то можно использовать место как красивый исторический парк с доминантой в виде руины.
Мы считаем, что живем в эпоху возрождения исторического наследия Калининградской области — она началась как раз в 2020 году с развитием нашего движения и совпадением других факторов: закрытия границ, увеличения турпотока. Многие объекты культурного наследия берутся в пользование, у каких-то появляются покупатели и инвесторы, а если речь именно о кирхах, то собственник в лице РПЦ не против отдавать их в аренду под адекватные проекты, чтобы за этим сложным наследием кто-то ухаживал. Мы выступили катализатором этого процесса, и тенденция его развития пока явно положительная.
Мы считаем, что живем в эпоху возрождения исторического наследия Калининградской области — она началась как раз в 2020 году с развитием нашего движения и совпадением других факторов: закрытия границ, увеличения турпотока. Многие объекты культурного наследия берутся в пользование, у каких-то появляются покупатели и инвесторы, а если речь именно о кирхах, то собственник в лице РПЦ не против отдавать их в аренду под адекватные проекты, чтобы за этим сложным наследием кто-то ухаживал. Мы выступили катализатором этого процесса, и тенденция его развития пока явно положительная.
«Готическое кольцо»
В 2023 году мы придумали культурно-туристический маршрут «Готическое кольцо». Мы объединили памятники — популярные туристические объекты, а вместе с ними и наши руины — в один логичный маршрут. Сейчас многие едут в конечную точку (например, поселок Железнодорожный), просто не зная, что по пути, справа и слева, тоже есть самодостаточные исторические объекты — руины кирх и замков. Мы решили эту ситуацию менять, сделали карту маршрута и запустили по нему экскурсии. Это, конечно, еще не «Золотое кольцо», а развивающийся проект, но его поддержало правительство области в лице сначала Минкульта, а потом губернатора. Маршрут призван не только знакомить путешественников с новыми локациями, но и способствовать сохранению наследия — часть прибыли от экскурсий отправляется на благоустройство и поддержку проблемных объектов на этом маршруте. На более популярных объектах будет информация о «Готическом кольце» и ближайших памятниках — такая синергия позволит привлечь и к руинам, и к маршруту в целом больше внимания.
Создание маршрута — это еще и способ систематизировать нашу работу. Мы вообще уже всю область поделили на такие маршруты и «кольца» — планируем запускать по одному в год, приводить в порядок руины и исторические памятники на них, поднимать мощную информационную волну интереса к маршруту и сохранению наследия на нем.
Популярные направления нашей области вроде побережья и обязательные локации вокруг города уже сильно перенасыщены туристами. Поэтому и внутренние, и внешние туристы все чаще станут выбирать альтернативные маршруты, а власти и турбизнес, разумеется, захотят на этом зарабатывать и развивать эти направления. Мы верим, что благодаря этому ситуация с проблемными памятниками изменится к лучшему.
Сейчас так и произошло. «Готическое кольцо» стало одним из четырёх проектов-маяков (есть такой термин у правительства), на которые будут обращать внимание, развивать инфраструктуру для жителей и туристов. На проект выделено 700 млн рублей на три года, в том числе на благоустройство территории у памятников культуры, ремонт дорог и другие инфраструктурные задачи.
Создание маршрута — это еще и способ систематизировать нашу работу. Мы вообще уже всю область поделили на такие маршруты и «кольца» — планируем запускать по одному в год, приводить в порядок руины и исторические памятники на них, поднимать мощную информационную волну интереса к маршруту и сохранению наследия на нем.
Популярные направления нашей области вроде побережья и обязательные локации вокруг города уже сильно перенасыщены туристами. Поэтому и внутренние, и внешние туристы все чаще станут выбирать альтернативные маршруты, а власти и турбизнес, разумеется, захотят на этом зарабатывать и развивать эти направления. Мы верим, что благодаря этому ситуация с проблемными памятниками изменится к лучшему.
Сейчас так и произошло. «Готическое кольцо» стало одним из четырёх проектов-маяков (есть такой термин у правительства), на которые будут обращать внимание, развивать инфраструктуру для жителей и туристов. На проект выделено 700 млн рублей на три года, в том числе на благоустройство территории у памятников культуры, ремонт дорог и другие инфраструктурные задачи.
Учитывать контекст
Думаю, что мы самое крупное волонтерское движение, которое занимается сохранением руин в России. Есть еще несколько организаций: проект ВООПИКа «Консервация» проводит серьезные консервационные и противоаварийные работы в погибающих храмах и усадьбах, фонд «Общее дело» занимается восстановлением деревянного наследия Севера, фонд «Белый ирис» сохраняет сельские храмы.
Нас часто спрашивают, можно ли масштабировать наш подход на другие регионы России. Подход масштабировать можно, но нужно понимать контекст. Имеет ли смысл, например, заброшенную церковь с потрясающими росписями привести в порядок по концепции «эстетики руин»? Вряд ли, если там не спасти и не укрепить крышу, все остальные работы бессмысленны. Все зависит от объекта, его расположения и потенциала к посещению, а еще от количества людей, которые захотят этим заниматься.
У нас область не очень большая, и то среди наших 80+ руин есть те, до которых руки не дойдут, возможно, никогда. А теперь представьте какую-нибудь огромную Тверскую область с сотнями заброшенных храмов — объекты для потенциальной «эстетики руин» здесь надо выбирать очень вдумчиво, чтобы усилия не пропали даром, а результат постоянно поддерживался и был вообще кому-то нужен.