Бодипозитив города, или Эссе о его неидеальности

Бодипозитив — отношение к телу как к естеству, с принятием его особенностей и с тем, что в человеческой культуре, весьма изменчивой под влиянием мод и тенденций, может называться недостатками. Бодипозитивом нельзя назвать наплевательское отношение к телу. Бодипозитив — это любовь.
О любимом теле ты заботишься, приводишь его в порядок, улучшаешь детали. 
Ты не изнуряешь его и не пытаешься добиться недостижимого идеала.

Город — сложное, многосоставное тело. Он сложнее человека, сложнее тысячи человек. Город переживал не одну сотню лет, терпел войны и катаклизмы, празднества и будни. Город перестраивался вслед за эпохами, революциями, реформациями, реновациями.

Сейчас принято считать, что город должен быть чистым, красивым и благоустроенным. В нем должны быть современные общественные пространства с коворкингами и креативными кластерами. В городе должна оставаться молодежь, приходить инвесторы, развиваться креативные индустрии, любой уголок города должен быть таким, чтобы его захотелось сфотографировать и выложить в соцсети.

В России основоположницей такого движения, безусловно, стала Москва. Обладая ресурсами, финансовыми, политическими, людскими, она хорошеет вот уже второе десятилетие. Город-картинка, город-витрина, город-выставка, город-фестиваль...

Ежелетняя смена плитки — как показатель градостроительных тенденций Москвы. Власти стремятся заменить все на новое, свежее, чистое, сошедшее с рендеров модных и не очень архитектурных бюро. История города, его вехи многими ценятся номинально: кто-то ненавидит капром, кто-то — хрущевки, кто-то считает морально устаревшей сталинскую застройку, кому-то не по вкусу дореволюционная архитектура. Девелоперам зачастую не до вкуса, экономика и выгодное расположение на карте города играют решающую роль в создании новых проектов. Вечная стройка для повышения уровня комфорта городской среды сопостаставима с изнуряющими тело тренировками до изнеможения. В городе не остается неидельностей — того, что делает город живым, дышащим организмом. 

Здесь стоит задаться вопросом: а что делает города живыми? Люди? Производства? Культура? Каждый из этих аспектов важен. И каждый из них многогранен и разнообразен. Соединяя, но не ограничиваясь ими, город становится городом. 

Город, как писал Льюис, это единство непохожих. Лефевр писал о праве на город для каждого. Современные тенденции хоть и говорят нам об инклюзивности, на деле ограничиваются представлениями о доступности проектировщиков конкретных пространств. В стремлении города быть модным, бутиковым, креативным, туристическим или банально экономически выгодным новые пространства могут исключать группы людей, не соответствующих характеристикам заданной в предпроектном исследовании целевой аудитории. Не остается ни единства, ни абсолютного права. Так происходит вытеснение людей. 

Желание властей превращать города в туристическую мекку, как это ни парадоксально, убивает его индивидуальность. Откуда-то взявшаяся идея о легких, но при этом больших туристических деньгах создает легенду об уникальности купечества/дворянства/природного ландшафта/традиционного блюда/исторического события (выберите нужный пункт), что, безусловно, не является плохим и осуждаемым. Но в погоне за развитием креативного туризма те, кто больше остальных влияет на городское развитие, забывает про другие, не менее важные аспекты: рабочие места, социальную инфраструктуру, микроэкономику города. Не важнее ли перенаправить ресурсы с объектов, целью которых стоит потешить несуществующих еще туристов на улучшение быта города и горожан?

Быт города и горожан не может быть сведен к индексу качества городской среды. Он гораздо шире и многограннее и может находиться в двухэтажной сталинке 1940-х, уютном ДК 1950-х, НИИ 1960-х, обувном заводе 1970-х, закусочной 1980-х, старом рынке 1990–х, торговом центре 2000-х, любимом родителями ресторане 2010-х и, наконец, креативном пространстве 2020-х.

Повсеместная эстетичность города, его выверенность и следование последним тенденциям во всех сферах становятся тем самым недостижимым идеалом, погоня за которым может лишить нас наслаждения проживания жизни.

Город должен оставаться живым, нельзя приводить его к единому целому из методички. В городе могут оставаться несовершенства, будь то руины дворянских особняков, здания бывших фабрик, торговые центры, построенные в расцвет капиталистического романтизма.

Город примет новые шедевры, стерпит ошибки и эксперименты, оставит частью истории и то и другое. Человек должен позволить городу жить и меняться, не заставляя его быть идеальным, без единой помарки и погрешности. 

Как и у любого тела, у любого города могут быть неидеальности, и они могут и должны быть любимы.