Кто и как придумал благоустройство Троицка
Кто и как придумал благоустройство Троицка
В чем смысл инсталляций, когда на БАМе появится скейт-зона и хипстерский парк? Кто твой город поговорил с авторами концепции
Кто и как придумал благоустройство Троицка
Сооснователь бюро «Народный архитектор» Дмитрий Селивохин
— Расскажите про ваше бюро.
— Бюро «Народный архитектор» занимается комплексными проектами по улучшению городской среды. Так сложилось, что нашим профилем стало городское благоустройство. «Народный архитектор» основали бывший сотрудник бюро Wowhaus Антон Ладыгин, я (на тот момент работал в бюро «Проект Меганом») и Алексей Курков, который до этого преподавал в архитектурном институте проектирование. Мы основали компанию в 2011 году с нуля. Идея (это, кстати, отражено и в названии) была в том, чтобы предоставлять услуги по архитектуре дешево — чтобы было понятно: с экс-сотрудниками топовых бюро можно работать, и не имея сверхбюджетов. Но жизнь показала: там, где люди ищут скидки, архитекторы не нужны. Изначальная бизнес-модель была ошибкой, мы были слишком идеалистичны.
Мы начали стучаться во все двери. Начали с небольших объектов в парках, потом появились и комплексные проекты. Кстати, как ни странно, на маленьких объектах опыт управления проектами нарабатывается не меньше, чем на больших стройках.
— Можете назвать проекты, которые считаете удачными?
— Даже самый маленький проект для нас важен, потому что мы много сил вкладываем вне зависимости от масштаба. Мне приятно вспомнить проект парка Терлецкая дубрава на востоке Москвы, где мы почти с нуля запроектировали современный парк с хорошей архитектурой и инфраструктурой. Павильоны в Измайловском парке мне нравятся — объекты небольшие, но мы тратили на них безумное количество сил. Проект в Троицке тоже получился симпатичным.
— Как вы стали его авторами?
— Про то, что в Троицке проводится конкурс на разработку концепции благоустройства, нам рассказал главный архитектор города Николай Федосеев. К тому моменту у нас был довольно серьезный опыт участия в госзакупках. Поэтому собрать документацию для участия в тендере не составило труда. Дальше была конкурсная процедура — стандартная история. Участников было немного: я думаю, повлияли сложность работы и короткие сроки.
— Бюро «Народный архитектор» занимается комплексными проектами по улучшению городской среды. Так сложилось, что нашим профилем стало городское благоустройство. «Народный архитектор» основали бывший сотрудник бюро Wowhaus Антон Ладыгин, я (на тот момент работал в бюро «Проект Меганом») и Алексей Курков, который до этого преподавал в архитектурном институте проектирование. Мы основали компанию в 2011 году с нуля. Идея (это, кстати, отражено и в названии) была в том, чтобы предоставлять услуги по архитектуре дешево — чтобы было понятно: с экс-сотрудниками топовых бюро можно работать, и не имея сверхбюджетов. Но жизнь показала: там, где люди ищут скидки, архитекторы не нужны. Изначальная бизнес-модель была ошибкой, мы были слишком идеалистичны.
Мы начали стучаться во все двери. Начали с небольших объектов в парках, потом появились и комплексные проекты. Кстати, как ни странно, на маленьких объектах опыт управления проектами нарабатывается не меньше, чем на больших стройках.
— Можете назвать проекты, которые считаете удачными?
— Даже самый маленький проект для нас важен, потому что мы много сил вкладываем вне зависимости от масштаба. Мне приятно вспомнить проект парка Терлецкая дубрава на востоке Москвы, где мы почти с нуля запроектировали современный парк с хорошей архитектурой и инфраструктурой. Павильоны в Измайловском парке мне нравятся — объекты небольшие, но мы тратили на них безумное количество сил. Проект в Троицке тоже получился симпатичным.
— Как вы стали его авторами?
— Про то, что в Троицке проводится конкурс на разработку концепции благоустройства, нам рассказал главный архитектор города Николай Федосеев. К тому моменту у нас был довольно серьезный опыт участия в госзакупках. Поэтому собрать документацию для участия в тендере не составило труда. Дальше была конкурсная процедура — стандартная история. Участников было немного: я думаю, повлияли сложность работы и короткие сроки.
— Расскажите про ваше бюро.
— Бюро «Народный архитектор» занимается комплексными проектами по улучшению городской среды. Так сложилось, что нашим профилем стало городское благоустройство. «Народный архитектор» основали бывший сотрудник бюро Wowhaus Антон Ладыгин, я (на тот момент работал в бюро «Проект Меганом») и Алексей Курков, который до этого преподавал в архитектурном институте проектирование. Мы основали компанию в 2011 году с нуля. Идея (это, кстати, отражено и в названии) была в том, чтобы предоставлять услуги по архитектуре дешево — чтобы было понятно: с экс-сотрудниками топовых бюро можно работать, и не имея сверхбюджетов. Но жизнь показала: там, где люди ищут скидки, архитекторы не нужны. Изначальная бизнес-модель была ошибкой, мы были слишком идеалистичны.
Мы начали стучаться во все двери. Начали с небольших объектов в парках, потом появились и комплексные проекты. Кстати, как ни странно, на маленьких объектах опыт управления проектами нарабатывается не меньше, чем на больших стройках.
— Можете назвать проекты, которые считаете удачными?
— Даже самый маленький проект для нас важен, потому что мы много сил вкладываем вне зависимости от масштаба. Мне приятно вспомнить проект парка Терлецкая дубрава на востоке Москвы, где мы почти с нуля запроектировали современный парк с хорошей архитектурой и инфраструктурой. Павильоны в Измайловском парке мне нравятся — объекты небольшие, но мы тратили на них безумное количество сил. Проект в Троицке тоже получился симпатичным.
— Как вы стали его авторами?
— Про то, что в Троицке проводится конкурс на разработку концепции благоустройства, нам рассказал главный архитектор города Николай Федосеев. К тому моменту у нас был довольно серьезный опыт участия в госзакупках. Поэтому собрать документацию для участия в тендере не составило труда. Дальше была конкурсная процедура — стандартная история. Участников было немного: я думаю, повлияли сложность работы и короткие сроки.
Сооснователь бюро «Народный архитектор» Дмитрий Селивохин
Задача была, в общем, — уйти от депрессивной среды.
— Какие задачи ставил заказчик?
— С заказчиком — администрацией Троицка — у нас сразу же возник тесный контакт. Когда делаешь такие большие городские проекты, из администрации могут позвонить в любое время дня и ночи.
Задача была, в общем, — уйти от депрессивной среды. Сам Троицк нам понравился, но именно городское благоустройство находилось в серьезном запустении. Надо было придумать функциональные доминанты, новые сценарии взаимодействия пешеходов с улицей, графическую и функциональную историю территории.
— Можно уточнить, что вы понимаете под депрессивной средой? Это некое общее ощущение или есть конкретные примеры?
— Всё очень конкретно. Например, бетонный забор в 100 метров, вдоль которого вообще ничего не происходит. Или асфальтовая дорожка, которая идет-идет, а потом упирается в газон или просто пропадает. Или лавочки, установленные таким образом, что, сидя на них, видно только проезжую часть. Всё это свидетельствует, что благоустройство делают не архитекторы, а подрядчики, которым сказали установить 20 лавочек и 30 фонарей. Не стоит думать, что проблема в самом Троицке. Такая история повсеместно.
— Ясно. А конкретные требования были? Или всё отдали вам на откуп?
— Не то, чтобы на откуп. В администрации работают специалисты по управлению городом, мы же — специалисты по благоустройству. От нас ждали конкретных предложений. Были обязательные правила игры: нужно было сделать непрерывную пешеходную зону с узловыми доминантами на этом маршруте. Мы провели много совещаний со специалистами со стороны Троицка, в итоге разработали концепцию и защитили ее на Градостроительном совете. Процесс проектирования занял больше времени, чем обычно: мы встречали замечания и старались на всё реагировать. Понятно, что архитектор не может быть глубоко погружен в контекст, который видит житель Троицка, именно поэтому мы старались провести побольше совместных консультаций с командой городской администрации.
— С заказчиком — администрацией Троицка — у нас сразу же возник тесный контакт. Когда делаешь такие большие городские проекты, из администрации могут позвонить в любое время дня и ночи.
Задача была, в общем, — уйти от депрессивной среды. Сам Троицк нам понравился, но именно городское благоустройство находилось в серьезном запустении. Надо было придумать функциональные доминанты, новые сценарии взаимодействия пешеходов с улицей, графическую и функциональную историю территории.
— Можно уточнить, что вы понимаете под депрессивной средой? Это некое общее ощущение или есть конкретные примеры?
— Всё очень конкретно. Например, бетонный забор в 100 метров, вдоль которого вообще ничего не происходит. Или асфальтовая дорожка, которая идет-идет, а потом упирается в газон или просто пропадает. Или лавочки, установленные таким образом, что, сидя на них, видно только проезжую часть. Всё это свидетельствует, что благоустройство делают не архитекторы, а подрядчики, которым сказали установить 20 лавочек и 30 фонарей. Не стоит думать, что проблема в самом Троицке. Такая история повсеместно.
— Ясно. А конкретные требования были? Или всё отдали вам на откуп?
— Не то, чтобы на откуп. В администрации работают специалисты по управлению городом, мы же — специалисты по благоустройству. От нас ждали конкретных предложений. Были обязательные правила игры: нужно было сделать непрерывную пешеходную зону с узловыми доминантами на этом маршруте. Мы провели много совещаний со специалистами со стороны Троицка, в итоге разработали концепцию и защитили ее на Градостроительном совете. Процесс проектирования занял больше времени, чем обычно: мы встречали замечания и старались на всё реагировать. Понятно, что архитектор не может быть глубоко погружен в контекст, который видит житель Троицка, именно поэтому мы старались провести побольше совместных консультаций с командой городской администрации.
— Перед тем, как садиться за план, вы приезжали в Троицк?
— Скорее мы в Москву выезжали, потому что в Троицке проводили почти всё время. Ведь как ведется процесс проектирования? Сначала собираются фотопанорамы, по ним отслеживаются пешеходные маршруты и уличные активности. В дальнейшем мы начинаем рисовать концепции, исходя из этих данных. После этого делаем рендеры и 3D-модели.
Социологические опросы мы не делаем, потому что городское благоустройство — специфическая область. Если начать привлекать внимание сильно заранее, то недовольных, которые просто заблокируют проект, будет большинство. Зачастую жители настроены против перемен: если у них тропинка у подъезда отойдет на полметра вправо, то они будут этому не рады, даже несмотря на то, что таким образом городская среда становится качественнее в целом. Поэтому исследования велись только внутри рабочей команды.
— Вы считаете, что привлечение жителей на этапах разработки необязательно или даже вредно?
— Нет, я так не считаю. Просто нужно советоваться с жителями, когда суть проекта можно объяснить не на пальцах, а уже на стадии концепции показать, что и как будет устроено. А когда все на словах, очень просто рождается недопонимание и нездоровая активность, многие начинают пользоваться этим микрополитическим ресурсом.
Если начать привлекать внимание сильно заранее, то недовольных будет большинство. Зачастую жители настроены против перемен
— Сколько времени заняла разработка концепции?
— Рабочие чертежи мы выдали через три-четыре месяца после старта. Но продолжаем работу и сейчас: контролируем, как идет строительство.
— Могут ли проектировщики влиять на проект уже после того, как всё нарисовано и началась стройка?
— Влиять на подрядчиков мы не можем, потому что это незаконно. На стройку радикально мы не заходим. При этом влияем на весь проект: заказчик сам заинтересован, чтобы проект получился, поэтому никто не сопротивляется, если архитектор включен в процесс на этапе строительства.
— Тут возникает классический вопрос: почему разница между рендерами (визуализация планирующегося результата — прим.ред) и реальностью оказывается так велика?
— Ну, такого, чтобы результат оказался далек-далек от картинки, у нас не было. Был прецедент, когда мы отказались от проекта, потому что нас полностью игнорировали. Такая ситуация может произойти, только если стоит задача выполнить городской контракт любой ценой. Надо за ночь поставить 30 светильников? Значит, к утру они будут стоять. Если жестко не следить за строителями, то они пойдут по легкому пути — где проще и дешевле. Несмотря на это, далеко не всегда архитектора просят следить за реализацией. Потому что он скажет переделать, а завтра приедет чиновник, а ничего не выполнено, и будет скандальная сцена. Скорее вопрос в том, почему бывает не важен конечный результат.
— Рабочие чертежи мы выдали через три-четыре месяца после старта. Но продолжаем работу и сейчас: контролируем, как идет строительство.
— Могут ли проектировщики влиять на проект уже после того, как всё нарисовано и началась стройка?
— Влиять на подрядчиков мы не можем, потому что это незаконно. На стройку радикально мы не заходим. При этом влияем на весь проект: заказчик сам заинтересован, чтобы проект получился, поэтому никто не сопротивляется, если архитектор включен в процесс на этапе строительства.
— Тут возникает классический вопрос: почему разница между рендерами (визуализация планирующегося результата — прим.ред) и реальностью оказывается так велика?
— Ну, такого, чтобы результат оказался далек-далек от картинки, у нас не было. Был прецедент, когда мы отказались от проекта, потому что нас полностью игнорировали. Такая ситуация может произойти, только если стоит задача выполнить городской контракт любой ценой. Надо за ночь поставить 30 светильников? Значит, к утру они будут стоять. Если жестко не следить за строителями, то они пойдут по легкому пути — где проще и дешевле. Несмотря на это, далеко не всегда архитектора просят следить за реализацией. Потому что он скажет переделать, а завтра приедет чиновник, а ничего не выполнено, и будет скандальная сцена. Скорее вопрос в том, почему бывает не важен конечный результат.
Фрагменты концепции благоустройства
— За что вы «цепляетесь» при проектировании? Почему в этом месте оказывается рампа для скейтбордов, а не лавочки или детская площадка?
— При проектировании мы работаем послойно. У нас есть отдельный уровень проектирования дорожно-тропиночной сети, отдельно мы закладываем детские площадки, отдельно прорабатываем проблемные зоны. Всё вместе создает некий сценарий, который должен быть логичным и читаемым.
— Давайте попробуем его воссоздать. Расскажите про въездную группу с буквами «ТРОИЦК». Наверное, это место получилось бы хорошей общественной зоной, если бы не было окружено со всех сторон дорогами...
— Во-первых, оно больше не окружено дорогами. За счет новой организации кругового движения дороги там теперь только с двух сторон.
С этим местом была интересная история: за въездной зоной стоит храм, и мы не могли сделать ничего такого, что бы перекрывало его виды. Тогда мы придумали следующее: раз это Физическая площадь, то все элементы благоустройства должны быть физическими символами. Например, там будут сферические формы. Мощение — это орбитали, и два электрона притягиваются друг к другу. Эту легкую мифологию далеко не все увидят, но среда всё равно становится живее: люди чувствуют, что здесь вплетена какая-то история. Но самая важная часть в этой зоне — круговое движение. Его было очень сложно сделать, но уже сейчас понятно, что удалось разгрузить дороги и сделать развязку более безопасной.
Въездная зона теперь с двух сторон пешеходная и тесно связана со строящимся комплексом церкви и микрорайоном Солнечным. Кстати, в рамках благоустройства у микрорайона исчез забор. Идея в том, чтобы избавить город от коридорных границ — чтобы не создавалось ситуации, когда пешехода впустили и он бежит до конца.
здесь и далее слайдер можно двигать вправо и влево (если вы находитесь в мобильной версии, кликните на изображение и слайдер будет доступен для перемещения)
Все жители с машинами всегда за парковку. Если прислушаться к их мнению, то весь Троицк был бы одной большой парковкой.
— Следующая доминанта выросла из ничего, но уже вошла в топ самых обсуждаемых вещей. Я говорю о «солнечной» инсталляции на одноименной площади.
— Здорово, что это обсуждают. В целом нравится или не нравится?
— Мнения разные. Мне нравится.
На месте Солнечной площади была парковка. Понятно, что она нужна, и все жители с машинами всегда за парковку. Если прислушаться к их мнению, то весь Троицк был бы одной большой парковкой. Те, у кого нет машин, еще готовы от парковок отказаться. И это одна из причин, почему перед разработкой концепции нельзя ничего обсуждать — мнения у людей диаметрально противоположные. Конечно, мы бы предпочли оставить максимум пешеходного пространства и минимум места для машин. Но было пожелание города — сохранить количество парковочных мест.
Солнечная площадь находится как раз там, где становится скучно идти от Физической площади. А городская среда не терпит монотонности — это закон. Но сделать на этом месте можно было очень мало. Сначала мы начали разгружать зону от парковок. На нас сразу же обрушился шквал критики. Тогда стали пытаться две идеи поженить. С большим трудом разделили территорию на зону для площади и зону для парковочных мест.
Есть такое понятие — навигационная доминанта в городской среде — когда легче и интереснее ориентироваться не по адресам, а по неким знаковым объектам. Центром этой площади должно было стать Солнце. В итоге появилась инсталляция. Каждая из чешуек этого «Солнца» символизировала для нас какое-то событие, человека или задачу, с которыми мы сталкивались при проектировании. А в итоге всё сложилось в замкнутую фигуру и начало светить. Почему инсталляция именно такая? Можно было бы сделать ее какой угодно. С точки зрения городской среды, знаковые объекты — это в любом случае плюс. Я вообще не ожидал, что ее так удачно сделают. А она получилась легкой — то, что нужно. На самом деле весь маршрут до площади у школы искусств должен быть пронизан арт-объектами.
— Здорово, что это обсуждают. В целом нравится или не нравится?
— Мнения разные. Мне нравится.
На месте Солнечной площади была парковка. Понятно, что она нужна, и все жители с машинами всегда за парковку. Если прислушаться к их мнению, то весь Троицк был бы одной большой парковкой. Те, у кого нет машин, еще готовы от парковок отказаться. И это одна из причин, почему перед разработкой концепции нельзя ничего обсуждать — мнения у людей диаметрально противоположные. Конечно, мы бы предпочли оставить максимум пешеходного пространства и минимум места для машин. Но было пожелание города — сохранить количество парковочных мест.
Солнечная площадь находится как раз там, где становится скучно идти от Физической площади. А городская среда не терпит монотонности — это закон. Но сделать на этом месте можно было очень мало. Сначала мы начали разгружать зону от парковок. На нас сразу же обрушился шквал критики. Тогда стали пытаться две идеи поженить. С большим трудом разделили территорию на зону для площади и зону для парковочных мест.
Есть такое понятие — навигационная доминанта в городской среде — когда легче и интереснее ориентироваться не по адресам, а по неким знаковым объектам. Центром этой площади должно было стать Солнце. В итоге появилась инсталляция. Каждая из чешуек этого «Солнца» символизировала для нас какое-то событие, человека или задачу, с которыми мы сталкивались при проектировании. А в итоге всё сложилось в замкнутую фигуру и начало светить. Почему инсталляция именно такая? Можно было бы сделать ее какой угодно. С точки зрения городской среды, знаковые объекты — это в любом случае плюс. Я вообще не ожидал, что ее так удачно сделают. А она получилась легкой — то, что нужно. На самом деле весь маршрут до площади у школы искусств должен быть пронизан арт-объектами.
— С площадью перед школой искусств пока проблемы… Траву закатали в плитку.
— Там немного другая история. Часть газонов была убрана под плитку для того, чтобы организовать площадь непосредственно перед школой. При этом все другие газоны сохранены, а сквер за школой функционально и сценарно расширен.
Основной объект здесь — беседка. Площадь перед школой искусств требует экспозиции под открытым небом и места, где можно провести воркшоп — в центре кто-то рассказывает, а по краям кто-то сидит. Есть идея сделать стихийную зону, где бы продавались объекты искусства или чтобы проводились выставки под открытым небом. Сбоку школы запланирован амфитеатр, чтобы можно было проводить концерты. Всё, больше никакого благоустройства там нет, поскольку сквер имеет статус особо охраняемой природной территории.
— Там немного другая история. Часть газонов была убрана под плитку для того, чтобы организовать площадь непосредственно перед школой. При этом все другие газоны сохранены, а сквер за школой функционально и сценарно расширен.
Основной объект здесь — беседка. Площадь перед школой искусств требует экспозиции под открытым небом и места, где можно провести воркшоп — в центре кто-то рассказывает, а по краям кто-то сидит. Есть идея сделать стихийную зону, где бы продавались объекты искусства или чтобы проводились выставки под открытым небом. Сбоку школы запланирован амфитеатр, чтобы можно было проводить концерты. Всё, больше никакого благоустройства там нет, поскольку сквер имеет статус особо охраняемой природной территории.
Мы сидим над планом и смотрим, как не «наступить» на очередную сеть и при этом чтобы среда была симпатична и дружелюбна для пешехода.
— Самая неожиданная зона — вдоль забора ТРИНИТИ. Расскажите про нее.
— Перед нами был просто длинный-длинный забор. И самая первая затея — использовать его для фестиваля стрит-арта. Мы начали это раскручивать, общаться с уличными художниками, но в итоге всё оказалось слишком сложно. Дальше подумали, что будет хорошо разместить здесь скейт-зону, потому что сама по себе она очень агрессивная и делать ее в жилой застройке не очень правильно. А в условиях длинного забора и шумной среды сможет внести разнообразие в монотонность городской ткани, при этом предложить новую функцию, которая нужна городу. Все последующее благоустройство разрабатывалось в этом контексте.
Там, например, запроектирована система узких дорожек и клумб. Стоит учитывать тот факт, что каждый элемент жестко привязан к чудовищно тяжелой системе подземных коммуникаций. По сути у нас не так много вариантов. Мы сидим над планом и смотрим, как не «наступить» на очередную сеть и при этом чтобы среда была симпатична и дружелюбна для пешехода.
— Перед нами был просто длинный-длинный забор. И самая первая затея — использовать его для фестиваля стрит-арта. Мы начали это раскручивать, общаться с уличными художниками, но в итоге всё оказалось слишком сложно. Дальше подумали, что будет хорошо разместить здесь скейт-зону, потому что сама по себе она очень агрессивная и делать ее в жилой застройке не очень правильно. А в условиях длинного забора и шумной среды сможет внести разнообразие в монотонность городской ткани, при этом предложить новую функцию, которая нужна городу. Все последующее благоустройство разрабатывалось в этом контексте.
Там, например, запроектирована система узких дорожек и клумб. Стоит учитывать тот факт, что каждый элемент жестко привязан к чудовищно тяжелой системе подземных коммуникаций. По сути у нас не так много вариантов. Мы сидим над планом и смотрим, как не «наступить» на очередную сеть и при этом чтобы среда была симпатична и дружелюбна для пешехода.
— Академическая площадь по сути не изменилась…
— Я бы ее по-другому сделал. Но в итоге получилось компромиссное решение: мы старались не искоренять ранее выполненное благоустройство, а его дополнили. По сути, площадь эволюционировала: мы заменили светильники на более интересные, добавили нормальное озеленение, потому что зелени, торчащей из бетонных горшочков, было явно недостаточно, дополнили автобусные остановки перголами.
И самое главное, площадь завязана на Академическом парке, который будет сделан в следующем году. Это будет парк, созданный по всем канонам хипстерских мест в Москве. А Академическая площадь будет его входной зоной. Пока же этот пятачок существует в отрыве, он не будет привлекать внимание пешеходов - я ни разу не видел, чтобы там больше двух человек сидели.
— Я бы ее по-другому сделал. Но в итоге получилось компромиссное решение: мы старались не искоренять ранее выполненное благоустройство, а его дополнили. По сути, площадь эволюционировала: мы заменили светильники на более интересные, добавили нормальное озеленение, потому что зелени, торчащей из бетонных горшочков, было явно недостаточно, дополнили автобусные остановки перголами.
И самое главное, площадь завязана на Академическом парке, который будет сделан в следующем году. Это будет парк, созданный по всем канонам хипстерских мест в Москве. А Академическая площадь будет его входной зоной. Пока же этот пятачок существует в отрыве, он не будет привлекать внимание пешеходов - я ни разу не видел, чтобы там больше двух человек сидели.
— Насколько сложно идет проект?
— Конечно, у меня есть много эмоциональных рассказов про то, как велась и ведется работа. Например, как нам звонили в час ночи, потому что у нас дорожка нашла на трубу. И мы тут же переделывали дорожку. В целом, проект очень большой и сложный.
Вы же вот задаете вопросы, почему это получилось так, а не иначе. И такие вопросы задают многие, а больше всех — администрация города. А предложения всё равно за нами. И вроде всё хорошо: концепцию утвердили, всем все понравилось, а идешь вечером по стройке, и чувство сомнения всё-таки есть: каким все это будет через два месяца, когда строители закончат свою работу? Каждый раз боишься, что твой подход не сработает.
— Конечно, у меня есть много эмоциональных рассказов про то, как велась и ведется работа. Например, как нам звонили в час ночи, потому что у нас дорожка нашла на трубу. И мы тут же переделывали дорожку. В целом, проект очень большой и сложный.
Вы же вот задаете вопросы, почему это получилось так, а не иначе. И такие вопросы задают многие, а больше всех — администрация города. А предложения всё равно за нами. И вроде всё хорошо: концепцию утвердили, всем все понравилось, а идешь вечером по стройке, и чувство сомнения всё-таки есть: каким все это будет через два месяца, когда строители закончат свою работу? Каждый раз боишься, что твой подход не сработает.
И вроде всё хорошо: концепцию утвердили, всем все понравилось, а идешь вечером по стройке, и чувство сомнения всё-таки есть
— Когда закончатся работы? Академический парк перенесен на следующий год, а всё остальное?
— Точно не знаю, этот вопрос надо адресовать подрядчику и заказчику. Но думаю, до наступления зимы всё начатое должны закончить (по информации администрации, на реализацию парка, скейт-зоны вдоль Октябрьского проспекта, беседки у школы искусств необходимо получить субсидию в следующем году — прим.ред).
— Какой пример благоустройства городской среды вдохновляет вас лично?
— Мне нравится Хай-Лайн в Нью-Йорке. Сочетание городских зон с историей и травяного благоустройства дает волшебный эффект.
— А как относитесь к московскому благоустройству, программе «Моя улица»?
— Такая программа нужна. И я вижу, что ситуация становится лучше. Но реализация очень грубая. Понятно, что «под гребенку» всё сделано. Но Москве, как европейскому городу, уже давно что-то такое требовалось. Так что не хочется говорить: «Фу, сделали плохо». Надо учитывать масштабы проекта.
— Точно не знаю, этот вопрос надо адресовать подрядчику и заказчику. Но думаю, до наступления зимы всё начатое должны закончить (по информации администрации, на реализацию парка, скейт-зоны вдоль Октябрьского проспекта, беседки у школы искусств необходимо получить субсидию в следующем году — прим.ред).
— Какой пример благоустройства городской среды вдохновляет вас лично?
— Мне нравится Хай-Лайн в Нью-Йорке. Сочетание городских зон с историей и травяного благоустройства дает волшебный эффект.
— А как относитесь к московскому благоустройству, программе «Моя улица»?
— Такая программа нужна. И я вижу, что ситуация становится лучше. Но реализация очень грубая. Понятно, что «под гребенку» всё сделано. Но Москве, как европейскому городу, уже давно что-то такое требовалось. Так что не хочется говорить: «Фу, сделали плохо». Надо учитывать масштабы проекта.
Фото — Елизавета Швалюк,
рендеры — бюро «Народный архитектор»,
обложка —Витовт Копыток
рендеры — бюро «Народный архитектор»,
обложка —Витовт Копыток