В России уже разработано более сотни мастер-планов; потрачены миллиарды бюджетных денег и даже подготовлен национальный стандарт. Планируется закрепить документ на законодательном уровне, но мешают фундаментальные разногласия: какова ключевая цель мастер-плана, заменяет ли он стратегию социально-экономического развития и нужно ли туда закладывать сразу все отраслевые стратегии? Заказчики и разработчики не приходят к консенсусу. Эта несогласованность возникает из-за грандиозной дистанции между ними: между федеральным центром и муниципалитетами, — а также между целями, языком и компетенциями всех участников процесса. При этом договоренность о понятии мастер-плана — о целеполагании и рамках гибкости — может помочь нам, городским планировщикам, реанимировать стратегическое планирование. Перед тем как внести мастер-план в законодательство и не усложнить работу регионам избыточностью документов, стоит договориться о понятиях.
В современной России практика стратегического планирования территорий нова, однако сделано уже многое: сформированы проектные институты, принят ряд федеральных законов (в том числе №172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации»), выделено два ключевых стратегических документа для муниципального образования — генеральный план города и стратегия социально-экономического развития. И, несмотря на отсутствие мастер-плана в нормативно-правовой базе, муниципальные образования все чаще обращаются к его разработке, здесь же можно вспомнить и поручения президента — о подготовке мастер-планов на Дальнем Востоке в 2021 году и о разработке еще 200 мастер-планов в обращении 2024 года. Но существует и горизонтальная тенденция: муниципальным властям важно заявить о своих намерениях широкой публике, а это диктует новый подход к языку документов стратегического планирования — на что и отвечает мастер-план с манифестацией яркого будущего.