В какой момент вы оказались в Троицке?

Я здесь с 1970-го года, 50 с лишним лет. Тогда еще не было Академгородка, а был просто поселок ИЗМИРАН. Мы получили здесь квартиру и начали свою трудовую деятельность. Муж закончил Московский физико-технический институт и по распределению был направлен на работу в ФИАН. Я устроилась работать в ОКС (отдел капитального строительства — прим.ред) управления делами Академии наук СССР, который занимался строительством научного поселка.

Когда мы приехали, микрорайон «А» был почти полностью застроен, строились первые кирпичные дома 14-16 на Центральной, 12-ти этажные дома в микрорайоне «В». В поселке проживало около 9 тысяч человек.

Чем занимался ОКС?

Мы никогда не занимались строительством институтов — через ОКС финансировалось все жилищное строительство , объекты социальной сферы и инженерной инфраструктуры.

Финансирование шло через систему Стройбанка СССР: могли строить детские сады, школы, магазины — все это за счет средств государственных капитальных вложений. А вот на другие объекты социальной сферы уже нужно было получать разрешение Госплана СССР. Конечно, финансирование было ограничено. Академия наук всегда финансировалось по остаточному принципу даже в СССР.

В 1969 году был утвержден генеральный план поселка с максимальной численностью населения в 30 тысяч человек.

Под объекты нового строительства нужны были новые территории, ведь у города почти не было своей земли, вся она была федеральной. Мы занимались отводами земельных участков. Для обоснования развития новых территорий собирали данные для нового генерального плана: о том, какая численность будет в научных институтах в перспективе, какие мощности нужны для развития научной зоны и какие социальные объекты должны быть созданы.

С начала 1970-х ГИПРОНИИ АН СССР начал активнее заниматься Троицком — Подольск, который до этого времени разрабатывал проекты застройки микрорайонов «Б» и «В», отошел в сторону. Первый генеральный план Научного центра АН СССР в районе Красной Пахры разрабатывала первая мастерская ГИПРОНИИ во главе с А.М. Щусевым (Щусев — один из выдающихся советских архитекторов — прим.ред). В 1973 году из-за увеличения объемов работ была создана Троицкая мастерская № 11 под руководством В.Н. Банита.

В 1974 году с получением нового отвода земли площадью 65 гектар началось интенсивное строительство на улицах Центральная и Солнечная. Нужно было развивать и объекты инженерного обеспечения. Население увеличивалось — начала строиться поликлиника, школа в микрорайоне «А» (теперь Гимназия им.Пушкова), потом школа в микрорайоне «Б» на 1176 учащихся. Совместно с Городским советом, а с нами поделился опытом Зеленоград, мы стали размещать объекты социально-бытового обслуживания в первых этажах жилых домов. Таким образом смогли решить проблему — снизить дефицит в сфере обслуживания. Строительство торгового центра в микрорайоне «Б» позволило получить зал для Дома ученых и помещения для работы кружков.

Как появилась жилая застройка в микрорайоне «В», немножко «оторванная» от Научного центра?

В 1969 году Академия наук получила отвод участка 20 гектар земель из Троицкого поселкового совета. Там началось строительство домов В-10, В-11, В-12, затем перешли на другую сторону от пучковской дороги, стали строить дома В-17, 18, 19, 20, школу № 2 на 1000 учащихся и детский сад.

Давайте поясним, что значит система лимитов.

Все институты имели лимит на проживание сотрудников в конкретном населенном пункте. Был лимит на строительный подряд и лимит на финансирование капитальных вложений.

Каким был следующий этап в развитии города, в 1970-х?

Это Генеральный план, который разрабатывала мастерская №11 ГИПРОНИИ. Он был рассчитан на 45 тысяч жителей.

В апреле 1972 года был создан Аппарат Уполномоченного ЦУКСа по строительству объектов жилищно-коммунального и культурно-бытового назначения Научного центра АН СССР в Красной Пахре. Руководителем был назначен Анатолий Михайлович Мандриченко. Молодой инициативный, он пришел из системы Мингазпрома СССР, где велось освоение новых газовых месторождений. У него был богатый опыт в строительств таких городов как Светлый, Уренгой. Нам очень повезло.

Еще одним из руководителей в строительстве и эксплуатации Научного центра стал Зарап Петросович Зарапетян. Герой социалистического труда, он был крупным деятелем в области строительства. За его спиной были такие крупные стройки как Норильский горно-обогатительный комбинат, горно-обогатительный комбинат в городе Навои, Канал имени Москвы.

В 1976 году было создано Управление Уполномоченного Президиума Академии наук СССР по эксплуатации и строительству Научного центра в Красной Пахре. Управление сосредоточило все функции планирования и строительства объектов в Научном центре, мы как заказчик-застройщик вошли в состав управление. Нашей задачей было планирование и строительство детских садов, школ, жилых домов, поликлиники, коммунальных объектов, включая котельную, водозаборные и очистные сооружения, сети электроснабжения.

В Управлении тогда работало 1200 человек, в отделе капитального строительства — 35 человек. Наши сотрудники были высоко квалифицированными специалистами в разных отраслях. Для строительства АТС нужны были связисты, для котельной — теплотехники и сантехники, для строительства сетей электроснабжения — энергетики. Инженеры-строители нужны были для каждого объекта.

Это была битва за каждый объект?

По существу да. На каждый объект, включая инженерные коммуникации надо было подать заявку, разработать проектную документацию, согласовать с подрядчиком, включить в план проектирования и строительства, пройти экспертизы и обратиться за финансированием в Академию наук.

В конце 1970-х ― начале 1980-х начал активно развиваться филиал Института атомной энергии (ФИАЭ им. Курчатова, нынешний ТРИНИТИ — прим.ред). Им надо было тоже строить жилье, а все площадки находились у Академии наук. Курчатовский институт своей земли не имел, поэтому ему передавали площадки, вместе с обязанностями по освоению территории: построить рынок, торговый центр в микрорайоне, баню, газопровод между 37-м и 42-м километром и другие объекты.

После Зарапетяна пришел Абельсиитов (Галым Абельсиитов — заместитель директора ФИАЭ им. Курчатова — прим.ред), вернулся Мандриченко, стало возможно привлекать деньги ФИАЭ для долевого участия в строительстве.

В конце 1980-х посчитали, что у Министерства среднего машиностроения больше средств на содержание инженерных объектов — встал вопрос об их передаче в ФИАЭ. Так передали котельную, очистные сооружения, систему водоснабжения. К этому времени электрические сети начали эксплуатировать Подольские сети «Мособлэлектро». В тот период времени мы познакомились с Альбиной Павловной Воробьевой.

Кто строил все это?

Нашими подрядчиками были строительно-монтажные управления, которые находились в составе Центракадемстроя. В Троицке работали СМУ-10 (на социальных объектах) и СМУ-16 (на объектах Института ядерных исследований). В основном строители жили в доме В-10, а когда началась застройка по Солнечной, то дом 6 тоже получили для заселения. Также было построено общежитие В-40.

Почему здесь не было статусного жилья для научных сотрудников? Например, двухэтажных квартир как в Протвино или коттеджной застройки как в Академгородке?

Когда все строилось, никто об этом не думал, таких заявок не поступало. Было ограничение по отводу земель — кругом же лес. Были очереди на жилье. Надо было обеспечивать сотрудников квартирами. Но можно вспомнить несколько коттеджей, построенных на улице Пушковых, — ИЗМИРАН поделился куском своей территории, отодвинув забор. Это намного позже, уже в постперестроечный период, Владимир Давыдович Бланк вышел с инициативой по развитию ТИСНУМа — появилась научно-производственная зона вместе с жилой застройкой на Физической.

А что за история, когда люди сами себе строили дома?

Она началась в системе Курчатовского института. Мощностей строительных организаций всегда было недостаточно. Поэтому появилась инициатива создавать и привлекать стройбригады — они помогали подрядчику уложиться в срок. В системе Академии наук так строился дом Д-2 (Октябрьский проспект 9) — был создан кооператив, который в основном участвовал в отделке помещений. Монтаж домов должны осуществлять специалисты, а вот для таких работ можно было привлечь менее квалифицированных рабочих.

Вообще нас всегда ограничивали мощностью подрядных организаций. В Советском союзе было финансирование, но не хватало мощностей у подрядчика — освоение всегда было на уровне 60-70%. А в 90-х годах стало наоборот: мощности были, а финансирования не хватало. Поэтому в системе Академии мы сами пришли к тому, чтобы делать квартиры без отделки, а те, кто въезжает, могли нанять строителей по долевому участию. Октябрьский 11,19, 21, 23 ― часть квартир в этих домах были бесплатными, часть по долевому участию. Таким образом нам удалось достроить объекты в трудные годы.

Были такие объекты, которые долго согласовывались, но так и не случились?

Таких не было. Но у нас была битва за больницу (нынешняя Больница РАН — прим.ред). Объекты со сметной стоимостью выше 3 миллионов рублей должны были проходить согласование в Госплане. Приходилось доказывать, что нам больница крайне необходима. Подключалась тяжелая артиллерия. Городской совет в лице Афанасьевой нам все время оказывал помощь.

Было принято решение строить больницу поэтапно, на все не хватало денег. В итоге так и не построили, например, инфекционный корпус.

Дальше была борьба с городом, чтобы сохранить эту больницу за Академией наук. Конечно, мы выступали за то, чтобы больница осталась в системе РАН. Мы ведь приложили столько усилий для ее достройки, да и средства были академическим. При этом Академия не отказывала в обслуживании жителей города. Нам даже не подписали ввод объекта в 1995 году, был скандал, выступления по телевидению... В итоге удалось отстоять и ввести объект в эксплуатацию. Но противостояние продолжилось. По решению администрации Троицка в детской поликлинике был развернут стационар, продолжала работать больница им. Семашко.

Как ситуация складывалась в 90-е и после?

В 1994 году Управление уполномоченного было ликвидировано. Жилые дома, детские сады и инфраструктура ушла в город. Мы остались в системе заказчика и застройщика от Академии наук. Нас не ликвидировали, а создали Троицкинвестстрой РАН. Мы стали приемником Управления как по объектам незавершенного строительства, так и по земельным участкам.

Администрация Троицка не очень церемонилась, считая землю своей. Начали появляться инвесторы, стали уплотнять застройку. Начали осваивать Академическую площадь.

Мы же городом фактически заниматься перестали. Дальше из системы Российской академии наук мы дружно (я имею в виду и академические институты) в 2014 году перешли в Федеральное агентство научных организаций, а в 2018 году — в Министерство науки и высшего образования.

Сейчас у вас функция какая?

Сегодня потихоньку расчищаем объекты незавершенного строительства. Не профильные пытаемся передать на другой уровень — государственной или муниципальной собственности. Это непростая задача.

Достаточно долго я была директором Троицкинвестстроя РАН, с 1994 года по 2017 год. Почти 24 года. Все внешние и нынешние проблемы хорошо знаю.